Антон Кротов: Филиппины: дорожные заметки

Это всё я двигался по участку, где есть и пассажирское движение. За время это прошло и два «официальных» пригородных дизель-поезда. В таком случае тележники делают просто – пассажиры сходят на землю, и тележник уносит своё транспортное средство с дороги, а потом возвращает. Поезд, гудя, распугивает всех ж.д.рикш, но через минуту опять звуки езды начинаются – вся линия опять пришла в движенье.

Остановка у них, у тележников, по требованию, и можно выйти в любом месте. Пока я шёл, многие предлагали подвезти или устроить спецрейс для меня (железнодорожное рельсовое такси на человеческом двигателе!), но я отказывался.

Так, пройдя пару перегонов, я пофоткал ж.д.рикш и вернулся на обычные улицы. В храме сикхов забрал свой рюкзак и поехал в сторону, указанную мне Мануэлем – на ночлег к нему. Мануэля я ранее не видел, но Дима Кондратьев, живший у него, нарассказал ему обо мне много хорошего. «Поеду, значит, подтверждать свою хорошесть, – подумал я. Надеюсь, интернет у него будет, еда и прочее».

…Мануэль, 23-летний учитель английского языка, встретил меня на автостанции городка Мабалакат, в районе аэропорта (куда я прилетел вчера). До его места жительства пришлось ехать ещё на двух джипни, а потом идти пешком. Я имел уже подробные инструкции, но даже и с ними найти самому нужный дом непросто. Застройка вокруг была вся частная, в среднем двухэтажная; нижний этаж – всюду лавки или магазинчики (место работы); второй этаж – жилой. Номера домов отсутствуют, названия улиц – тоже не везде. Так выглядел почти весь город Ангелес, за исключением нескольких больших современных супермаркетов и церквей.

Дом Мануэля оказался небольшим, тесным, и при этом в нём обитало довольно много людей – родители Мануэля, его братья и родственники, все в возрасте от 10 до 50 лет. Подземная комнатка Мануэля была такой, что мне во весь рост не выпрямиться в ней – в потолок упираюсь головой и даже носом. Сам Мануэль меньше меня ростом на целую голову. Как и многие люди, он теоретически интересуется путешествиями, но никуда не путешествует, не хватает якобы денег, а реально – не хватает активности и энтузиазма.

На ужин в семье поели обычный рис без всего (хватит вкусничать, наелся ведь уже сегодня у сикхов). Но присутствовали в квартире и буржуйские признаки. Компьютер в комнатке был (переносной ноутбук с медленным инетом), кондиционер морозил окружающий воздух (чрезмерно – «тропический понт холодного воздуха»), вентилятор вентилировал, а Мануэль был очень рад тому, что притащил меня, и задавал разные вопросы. Я показывал книги и фотографии и подарил «ПВП» на английском. Уснул, завернувшись в спальник и во всю имеющуюся одежду, в перекондиционированной подземной комнатке Мануэля.

Название города Ангелес, вероятно, происходит от ангелов, которые и основали город. Здесь имеется ангельский университет, ангельская мэрия и довольно много ангельцев. Нас это не должно удивлять – у них есть Ангелес, в США есть Лос-Анжелес, а у нас в России даже круче – Архангельск. Так что у нас не просто ангелы, а архангелы. Ну это так, лирическое отступление.

На примере своего «хоста» Мануэля я ознакомился с бытом случайно выбранной филиппинской семьи. Жили они в частном доме, как и большинство филиппинцев. Домик имел полтора этажа – можно было бы назвать его двухэтажным, но крыша у него была не выше российской крыши первого этажа. Лицевой частью дом был обращён к улице, и на ней была целая выставка старых холодильников, стиральных машин, кондиционеров, и другой бытовой техники, которая в этом доме чинилась и продавалась. Скупка сломанных вещей, их ремонт и продажа и составляли, по-видимому, основной доход семейства. Клиенты в лавке не толпились, так что работа была не очень напряжная – может изредка кто зайдёт, приценится, и если повезёт, приобретёт.

Внутри дома, в нескольких комнатах, постоянно обитало немало народу. Пара детей десяти примерно лет, трое ребят постарше от тринадцати до девятнадцати, Мануэль, и его родители. Плюс постоянно приходили гости. В квартире было три действующих холодильника (не считая десятка пыльных агрегатов, выставленных на продажу на улицу и пристёгнутых цепью), пара вентиляторов, кондиционер (в комнате у Мануэля исключительно, так что там было всё время очень холодно – около +20), три аквариума, пара глючных телевизоров и шесть-семь энергосберегающих лампочек. В туалете был душ и унитаз, без автоматического слива. Всё было маленьким. Я постоянно тыкался головой об потолок, косяки и об людей. В маленьком дворике хранились какие-то железяки, видимо на продажу; огорода и зверинца в доме не было, кошек-собак тоже не было, только рыбы и большие тропические тараканы. Старшая часть жителей дома употребляли сигареты и пиво, не очень крепкое, зато дешёвое. Вечерами в «магазине», среди пыльных недоломанных холодильников, собирались мужики – знакомые хозяев, и употребляли, но буйными при мне не становились. Так-то и живёт филиппинский пролетариат. Основной едой является рис с разными капустообразными добавками; впрочем, я дополнил их стандартный набор еды, протестировав местный супермаркет.