Валентин Орлов - В дебрях Яны-Тагт

К вечеру доплываем до Ушмы. А мне до пристанища шагать ещё семь километров. Благодарю Николая, даю ему пачку патронов, супруге – сладости, все довольны. Позднее узнал, что эта симпатичная женщина утонула в весеннюю бурную ночь при сплаве по каким-то срочным делам. Лодка наскочила на камни, и из всех плывущих не спаслась лишь она.

Мы с Кучумом выгружаемся из лодки, и я, помахав на прощание моим спутникам, шагаю в Ушму. Посёлок совершенно заброшен, если не считать трёх обитающих тут людей: пожилой пары, оставшейся доживать здесь свой век, и моего знакомого Гриши, мужчины лет 40, жителя всё того же Керасколья. Разруха здесь ещё большая, чем в Вижае. С распадом Советского Союза отсюда уехали все представители братских республик, которых здесь было большинство, и посёлок опустел.

От Ушмы дорога долго идёт в гору. Поспешаю, хотя с тяжеленым рюкзаком сильно не разбежишься, но до базового лагеря дойти необходимо. Базовый лагерь – это просто заброшенная избушка на живописной поляне у берега реки Ушминки. Когда-то оленеводы выдерживали здесь на подкормке свои стада при переходе с гор. Избушку мы с товарищем отремонтировали и обычно проводили в ней день-другой после выхода из тайги.

Но, возвращаюсь ко дню сегодняшнему. Темнеет. Надо бы ускориться, сократить путь, спустившись к реке и шагать по отмелям, но это невозможно из-за большой воды. Оставляю тяжеленный рюкзак в стороне от дороги, беру необходимые для ночлега вещи, ружье и прытким шагом пускаюсь дальше.

Были уже глубокие сумерки, когда, продравшись сквозь береговые заросли, я, наконец, подошёл к избушке. Всё было в сохранности. Да и нет тут никого, кроме медведей. А они тут ходят. Вот достоверный случай, произошедший здесь со мной за несколько лет до описываемых событий. В середине июля приехали мы с сыном Виталием сюда на рыбалку. Оставив часть продуктов, ушли рыбачить вверх по реке. Возвратившись через три дня, не обнаружили никаких продуктов, кроме закрытой банки тушёнки. На земле валялся прокушенный медвежьими зубами мой паспорт, кругом были красноречивые следы медвежьего пребывания.

Кухонная утварь припрятана невдалеке. Быстро всё нахожу, запаливаю костёр, готовлю незамысловатую еду. Уже в глубокой темноте забираюсь в спальный мешок, поздравляю себя с благополучным прибытием и проваливаюсь в сон.

Утро ясное. Погода радует. Быстро завтракаю, иду за оставленными вещами, а затем занимаюсь подготовкой к завтрашнему походу. Беру минимум сухих концентратов, сухарей, которые сушу всегда сам, без всяких там ванилей, солидный кусок сырокопчёной колбасы, укладываю походное снаряжение, выверенное годами. Близится вечер. Настраиваю снасть – надо попробовать рыбалку. Поднимаюсь вверх по реке к знакомой скале, но поток преграждает путь, подойти невозможно. Приходится возвращаться. Вечером отдыхаю, наблюдаю красивый закат солнца.

День начинается рано. Все готово, и после недолгих сборов отправляюсь. В этот день мне предстоит пройти 22 километра до так называемой базы Ильича. Дует встречный холодный ветер. В придорожных кустах взлетают рябчики, провожаю взглядом и иду дальше. Кучум то появляется, то снова исчезает. Здесь ему полная свобода и воля.

Прохожу реку Ауспию, вдоль которой начинается торная тропа к известному перевалу Дятлова. Он низкий, доступный в подходах, и туристы широко им пользуются для выхода на хребет. Всем известна престранная трагедия, произошедшая на этом перевале. Подобного случая здесь ни до, ни после не случалось. Случаи гибели людей, конечно, бывали, но это были травмы, потеря ориентировки, или ещё что-то, вполне объяснимое. А причины той трагедии непонятны до сих пор. В горах погода может за короткое время меняться от Оо до минус 40о. Может быть, создались условия для образования какой-то локальной лавины, погубившей людей? Различным домыслам нет конца.

Дорога идёт на северо-запад, в сторону хребта, подъёмы преобладают над спусками, идти тяжело. До базы Ильича ещё шесть километров. Там изба, там ночлег, там отдых. День клонится к вечеру, нужно успеть подойти туда засветло. Последняя пара километров болотистой дороги, и вот он – берег Лозьвы, конечная цель моего пути. Из трёх строений базы осталось лишь одно, остальные традиционно уничтожены. База как таковая, давно не существует, но название осталось.

Ранее, во времена госпромхозов, это была орехо-промысловая база. Кедровый орех заготавливали в обширном кедраче километрах в пяти от неё. База была расположена в живописном месте: вокруг высокоствольный сосновый бор, на реке обширный плёс, где когда-то охотился и рыбачил сторож Ильич. Изба цела, печка на месте. Протапливаю её, готовлю ужин. Стемнело, пора на отдых.