Сергей Пилипенко - Метод Бейкера

Своеобразно, это игровой автомат времени космического порядка. Забросил мысль – и она пошла, а потом возвратилась обратно в виде простого написания или такого рассказа.

Это относительно самих сведений.

Что же касается, так называемой, доктрической точности – то она пролегает в уме каждого простого или нет человека.

То есть, в его понимании и лежит та самая точность раскрытия добытой информации воспроизведенного.

Попроще, объяснить это можно так.

Одно и то же предложение или словосочетание можно понимать по-разному, точнее – быть от истины ровно на столько, сколько есть самого ума.

Это самое простое и, поверьте, достаточно точное определение всех достоинств подобного рода произведений.

Но, впрочем, что обсуждать еще не прочитанное. На всех объяснений не наберешься. Точнее, их просто не хватит по самому времени изложений, ибо сколько существ, то практически столько же и мнений.

Потому, человек должен сам стремиться найти свое зерно и вовлечь его внутрь, чтобы оно дало рост и в целом какую-то прибыль ума.

Что ж, содержание оповествовано и, на мой взгляд, отражает написанное.

Сам сюжет – дело вкуса каждого. Прочитанное – есть пища, а она определяема единственно.

Ну, а теперь, пожалуйте в мир иного порядка, и хотя он почти человеческий – вы мало что узнаете сразу и возможно даже чего-то такого испугаетесь.

Это бывает. Порою, даже в гости сходить страшно. Заведомо гложут страх и волнение.

Но затем все проходит даже не зависимо от исхода самого посещения.

Так и здесь.

Попробуйте пожить некоторое время в мире другом и соприкоснитесь с ним мысленно.

Это уже будет считаться путешествием, которое в дальнейшем даст гораздо больше, нежели пустая болтовня о горячих песках и коричневом загаре.

Хотя это трудно сейчас понять и даже немыслимо просто сопоставить.

Но это дело времени. Ибо только оно делает наш ум совершенным и доводит его до самого большого предела в какой-либо жизни.

Но все же не будем здесь долго задерживаться и перейдем непосредственно к рассказу.

Солнце волною шло на берег и укрывало теплом всех, кто там находился. Beсело шумели люди, играла тихая музыка, а весь пляж наводнился приливом купальщиков и ныряльщиков.

Голубовато-лазурное море ровно дышало своей влагой на отдыхавших и создавало все прелести жизни на берегу.

Стояло лето. Тепла хватало. Это радовало людей и веселило, как никогда.

Бейкер расположился на одном из купальных мостиков, и уже собирался было прыгнуть в воду, как вдруг сзади к нему подошли двое, одетые так же, как и он, и очень вежливо попросили пройти с ними.

– О, господи, – взмолился тихо Эрнст, – неужели снова?..

Это «снова» обозначало лишь одно – работа.

Такая была она у него уже давно. Все отдыхали, веселились, загорали, купались, а ему как будто этого не полагалось.

– Ну, что там еще? – без тени злости, просто со вздохом спросил вполголоса Бейкер у ребят, его сопровождавших.

– Получилось, – тихо шепнул рослый Гейбл ему на ухо.

– Вот, черт, – воскликнул с радостью Эрнст и уже зашагал быстрее, – чего ж ты раньше этого не сказал?

– Боялся, что утонешь, – засмеялся тихо Гейбл и отклонился в сторону.

Вскоре они зашли в одну из раздевалок, где переоделись в обычную одежду, а затем последовали к выходу, где ждала не так давно приобретенная гоночная машина.

– И зачем она тебе? – всегда ворчала на него жена, потрясая в воздухе чем-либо из кухонных приборов или указывая вилкой прямо ему в глаз.

– Как зачем? – удивлялся в свою очередь Эрнст. – Ездить.

– Купи другую, – всегда говорила она, – я не могу на эту смотреть.

– И чем она тебе не нравится? – спрашивал муж.

– Ничем, – кратко отвечала жена, и на этом их спор завершался.

Так вот он и ездил уже около года, не обращая на все внимания и слушая самого себя.

Все подошли к месту стоянки и разошлись по своим машинам.

Вскоре взревели моторы, и череда единиц техники покатилась по гладкому шоссе в сторону одного очень нужного здания.

Даже не здания, а целого микрорайона, так как оно занимало огромную территорию, а так называлось потому, что все его отростки были между собой соединены. И, конечно же, существовали проходы, переходы и даже внутренние переезды.