Антон Кротов: Мадагаскар: практический путеводитель. Как попасть на Мадагаскар, как там жить и путешествовать, и сколько это стоит

Тем временем, с XVIII века, уже начинается история Мадагаскара как более-менее централизованного, единого государства – хотя короли Мадагаскара, сидящие в центре его, никогда не контролировали полностью весь остров. Поэтому тут на побережье возникали, то «пиратские республики» и базы их, то неизвестно что. Нормальных дорог не было, связь была не развита, что и поспособствовало тому, что в XIX веке остров был постепенно колонизирован французами. Другие европейцы тоже пытались закрепиться на Мадагаскаре, но только французам удалось, силой и хитростью, подчинить себе правительство Острова, а потом и всю страну.

Французы постепенно распространили на острове христианство – не только на побережье, но и, большей частью, во внутренних районах острова; построили две железные дороги (Анцирабе – Антананариву – Туамасина, и Фианаранцуа – Манакара) и много колёсных дорог. По ним вовнутрь острова завозились на телегах, заносились на носильщиках из портов – колониальные товары, миссионеры, торговцы, инженеры, бюрократы и военные, а обратно везлась ваниль, гвоздика, другие специи, а также фрукты-овощи к буржуйскому французскому столу.

Как и другие колониальные империи, – французская начала распадаться вскоре после Второй Мировой Войны. Почему-то страны, в которых побывали французы, оказались очень бедными, а хозяйство их оказалось в упадке. Или французы специально захватывали самые странные части мира (Чад, Центральная Африка, Мадагаскар, Коморы…), или же хозяйство там портилось уже в результате нашествия французов. У нас вот и Москва в 1812 году сгорела, не случайно же, тоже из-за них. А как ушли французы, так ничего не горит у нас в таком количестве, зато осталось у нас надолго преклонение перед французами и повальное увлечение французским языком – среди нашей аристократии в XIX веке. И там, на острове – тоже.

Меньше чем за сто лет французы успели христианизировать страну, привить малагасийской элите свой язык, подсадить их (элиту) на блага цивилизации и на колониальные товары, организовать строительство шоссе и железных дорог, поучаствовать в Первой и Второй мировых войнах (Мадагаскар не был, однако, захвачен никем иным, в связи со своей удалённостью), обустроить боле-менее Антананариву как столицу и несколько других основных городов, наладить между крупнейшими городами почтовое и самолётное сообщение. Крупные сооружения – железнодорожные мосты, пресноводный канал Пангалан, основные церкви и здания в столице – были в целом завершены, и это был, наверное, пик экономического развития Острова.

В послевоенные годы французы поняли, что дальнейшие инвестиции в крупные колонии, типа Алжира, Мадагаскара, Чада и ЦАР уже им не по карману, да и пользы от этих колоний было не очень много – перец да корица, ваниль да гвоздика, да вот ещё статус Великой Империи с Заморскими Частями. Франция начала поспешно от колоний избавляться – для статуса Империи и для военно-морских баз достаточно иметь небольшие, не очень дорогие мини-колонии – Французская Гвиана в Южной Америке, да остров Майотта, да Реюньон рядом с Мадагаскаром – примеры тому. Малагасийцы получили независимость (в 1960 году), и всё построенное за предыдущий век начало постепенно разрушаться. Экономические же связи с бывшей метрополией остались, и товары для роскошной жизни продолжали поступать из Франции на Мадагаскар, услаждая чиновников и богачей. Простой народ как жил в хижинах и сеял рис, так и продолжал это делать.

Статус Страны-Хозяйки попытался перехватить СССР. С 1970-х годов Мадагаскар считался «развивающейся страной социалистической ориентации». Москва активно помогала таким странам – суммарно, несколько тысяч малагасийцев у нас научилось разным наукам, СССР порождал русскоговорящих инжененров и ветеринаров, да и сами советские специалисты работали на Острове в большом количестве. Огромное посольство России / СССР, занимающее целый квартал, в котором и нынче работает аж 300 человек, – наследие той дружбы. Однако, наша страна находилась уже на излёте своих возможностей, и никакие новые проекты – железные дороги, автодороги, большие заводы – так и не были сооружены при советском участии.

Остатками нашей дружбы служат – кафедра русского языка в Антананаривском Университете, «авеню Ленина Владимира Ильича Ульянова» (именно так!) к северу от центра столицы, шесть-семь тысяч русскоговорящих малагасийцев – которые будут вам попадаться не только в Тане, но и в других крупных городах страны, – и уважительно-доброе отношение, когда на вопрос «откуда вы» вы будете отвечать «Советик». Именно Советúк, с ударием на «и», такими мы и запомнились малагасийцам, хотя с момента распада Союза прошло уже почти 25 лет.