Павел Назаров - Погоня по Средней Азии. Побег от ленинской тайной полиции

Судье трибунала даже в голову не приходила мысль, что речь в данном случае может идти о лошади, бегущей определенным аллюром – галопом, рысью или иноходью, и он видел в этой фразе скрытый намек на какую-то тайну или кодовое слово и продолжал давить на меня, требуя пояснить скрытое значение этой загадочной фразы.

Поскольку они не получили никакой информации от меня, они отправили меня вниз в подвалы ЧК, которые уже сами успели получить недобрую славу.

Несмотря на мой кипящий гнев и ненависть к этим отбросам человечества, совершенно чуждых нашей благословенной земле Туркестана, который они захватили и так деспотично им управляли, я не потерял своего аппетита. Было уже поздно, и меня начала волновать мысль об обеде.

Окно камеры, закрытое решёткой из железных полос, находилось в самом верху, и как только я уставился на него, размышляя о том, что и где я мог бы поесть, внезапно я услышал стук, и через решётку на пол упал маленький пакет, следом второй. Я посмотрел и заметил сквозь решётку улыбающееся лицо маленького киргизского мальчишки Каримбая, служащего у меня на конюшне. «Длинное Ухо» – узун кулак – киргизское «радио» позволило моим родным позаботиться о моём нехитром ужине. Какими-то необъяснимыми способами, иногда на огромные расстояния и с удивительной скоростью новости распространялись среди киргизов даже быстрее чем телеграммы. Новость о моем аресте распространилась как молния, и они послали мне из дома пакеты с едой. Если бы они их послали через красногвардейских охранников, а не через окно, то бутерброды и фрукты наверняка были бы съедены ими, так как они не признавали частной собственности.

Враги Рабоче-крестьянского правительства не обеспечивались освещением, и как только стало темно мне не оставалось ничего другого, как только лечь на голые доски широкой скамьи и попытаться заснуть.

Среди ночи я был разбужен шумом открывавшейся двери, шагами и светом. Вошли два члена Чека в сопровождении пары вооруженных солдат красной армии.

«Мы пришли сообщить вам», – сказали они: «Что принято постановление расстрелять вас».

«Хорошо; тогда расстреливайте», – ответил я.

И снова я увидел на их отталкивающих физиономиях то же самое выражение тупого непонимания, которое несколько раньше я заметил у судьи революционного трибунала.

Эти полускотские существа, переполненные примитивным марксизмом, грубые невежественные материалисты могли понимать только примитивный животный страх.

Смерть, которая в их глазах была полным уничтожением индивидуальности, для большинства из них была ужасной вещью. Они думали, что испугают меня, и когда увидели, что их угрозы не подействовали, они пришли в замешательство; они не могли придумать, чем ещё можно запугать, чем худшим угрожать. Позже они стали прибегать к пыткам и для этого они использовали китайцев или латышей, но пока они боялись это делать, так как красноармейцы и местные сарты 10 10 Сарты – до 1917 года общее наименование осёдлой части населения Средней Азии – осёдлых узбеков и отчасти равнинных таджиков. (Примечание переводчика). могли начать протестовать. И все равно, достаточно часто они замучивали заключённых до смерти, когда под предлогом «предоставления им ванны» они ошпаривали их кипятком.

Бормоча что-то под нос, они вышли, а я лег и проспал до утра.

Пару дней спустя в одиннадцать часов ночи меня забрали и отвели наверх в большую комнату. Вокруг стола, покрытого красной скатертью сидел весь ЧК. С триумфальным видом они вручили мне лист бумаги с длинным списком вопросов о «заговоре против правительства рабочих и крестьян». Кто был в числе заговорщиков? Где они брали финансы? Где их армия и насколько они были готовы? В какой связи они были с сотрудниками британо-индийского контингента, который вторгся на мирную землю Туркестанской советской социалистической республики и так далее.

«Если вы дадите детальные письменные ответы на все эти вопросы, мы простим вас», – сказал председатель; «Однако, если вы откажитесь отвечать или дадите неправильные ответы, мы расстреляем вас. Хорошенько подумайте об этом и завтра вечером дайте нам свой ответ».

Пробежав глазами по списку вопросов, я улыбнулся, возвращая бумаги назад, и сказал —

«Расстреливайте. Я не могу ответить ни на один из ваших вопросов, потому что все это чушь, ваша фантазия. Никакого заговора не существовало вообще.

«Подумайте хорошенько», – снова сказал председатель; «скажите правду и мы дадим вам деньги и паспорт и пошлём вас тайно заграницу».