Даниэль Дефо - Жизнь и пиратские приключения славного капитана Сингльтона

Теперь, можно сказать, наше дальнейшее продвижение кончилось. Мы оставались без корабля; наш барк дальше не плыл и был слишком тяжел для переноски. Но так как речной поток продолжался еще на значительное расстояние, мы спросили наших плотников, нельзя ли разобрать барк и из его частей сделать три или четыре маленьких лодки, в которых можно будет продолжать путь. Плотники ответили, что это возможно, но что работа будет очень долгой, да к тому же у нас нет смолы или дегтя, которые необходимы, чтобы сделать лодки водонепроницаемыми, нет и гвоздей, которыми надо скрепить доски. Но один из плотников сказал, что как только доберется до какого-нибудь большого дерева, неподалеку от реки, то в срок, вчетверо меньший, он обещает сделать нам один или два каноэ, которые будут служить нам при всяких обстоятельствах не хуже, чем лодки. К тому же, если мы где-либо наткнемся на водопад, каноэ можно вытащить на берег и милю или две пронести посуху на плечах.

Таким образом, мы бросили всякие помыслы о нашем фрегате и, заведя его в одну бухточку или заливец, где в реку впадал небольшой ручей, оставили его там для первого пришедшего и двинулись дальше. Мы провели почти два дня за тем, что распределяли нашу поклажу и грузили ее на наших буйволов и негров. С порохом и пулями, о которых мы заботились больше всего, мы распорядились вот как: во-первых, мы рассыпали порох по кожаным мешочкам, то есть по мешкам, изготовленным из высушенных шкур, шерстью внутрь, чтобы порох не отсырел. Эти мешочки мы в свою очередь вложили в другие, из буйволовой шкуры, шерстью наружу, так что сырость никак не могла проникнуть внутрь. Это средство оказалось настолько хорошим, что в самые сильные ливни, под которые мы попадали — а некоторые из них были очень обильны и продолжительны — порох у нас всегда оставался сухим. Кроме этих мешочков, служивших нам главным запасом, мы каждому роздали еще по четверти фунта пороха и по полуфунту пуль для ношения на себе. А так как этого количества было достаточно для наших каждодневных потребностей, то мы не хотели в жару носить на себе больше тяжестей, чем необходимо.

Мы по-прежнему все время держались речного берега и поэтому имели мало сношений с жителями окрестностей. К тому же, так как барк наш был обильно нагружен съестными припасами, то нам не приходилось их пополнять. Но теперь, когда пришлось нам двинуться пешком, часто вынуждены мы бывали пускаться в поиски за продовольствием. Первым местом на реке, у которого мы задержались на некоторое время, было негритянское поселение, хижин в пятьдесят, с числом жителей человек в четыреста; они все высыпали из хижин и дивились на нас. Когда появились наши негры, местные обитатели стали хвататься за оружие, думая, что наступают враги. Но наши негры знаками (так как местного языка не знали) объяснили, что они безоружны, связаны по двое, что они сами взяты в плен и что за ними идут люди, которые явились с солнца 96, и могут, если захотят, перебить всех и затем снова оживить. Эти люди не причинят им вреда, а идут с миром. Понявши это, жители сложили копья, луки и стрелы, воткнули в землю двенадцать больших шестов в знак мира и поклонились нам, выражая покорность. Но, неожиданно увидевши белых бородатых людей, они в ужасе, с криками, убежали прочь.

Мы держались в отдалении, чтобы вид наш не стал им привычен, и появлялись не более чем по двое, по трое. Наши пленники объяснили туземцам, что нам требуются съестные припасы. Те пригнали нам несколько штук крупного скота, ибо у них в окрестности было множество коров, буйволов и оленей. Наш токарь, у которого имелся теперь большой запас собственных изделий, подарил им разные безделушки, серебряные и железные пластинки, вырезанные в виде ромбов и в виде колец; все это очень понравилось туземцам. Они принесли еще всякие неизвестные нам плоды и коренья, которые наши негры стали охотно есть. Увидевши, что негры едят это, мы последовали их примеру.

Набравши здесь столько мяса и кореньев, сколько можно было снести, мы разделили груз между неграми с таким расчетом, чтобы на человека приходилось от тридцати до сорока фунтов; это был, по нашему мнению, достаточный груз для передвижения по жаркой местности. И негры не протестовали против этого, но подчас они даже помогали друг другу, если замечали, что кто-нибудь из них начинал уставать. К тому же, главная часть нашей поклажи состояла из съестного, и потому с каждым днем убывала в весе, подобно эзоповой корзинке с хлебами 97, покуда мы не возобновляли запасов. Кстати, нагрузивши негров, мы развязали им руки, но зато связали их по двое, нога к ноге.