Евгений Зингер - Между Полюсом и Европой

Вдруг над крышей ЦЭС взметнулся белый шипящий столб пара и весь Грён-фьорд оглушил сиплый рёв гудка, трижды приветствовавший приход нашего судна в Баренцбург. Едва утих последний длинный гудок теплостанции, как тут же раздался натруженный басовитый «глас» флагмана местного рудничного флота буксирного парохода «Донбасс». Его дружно поддержали пронзительными сиренами и свистками катера и самоходные баржи, стоявшие неподалёку.

Так полярники салютовали кораблю и людям, прибывшим с Большой земли. И было в этом событии что-то особенное и даже праздничное.

Радостное волнение баренцбуржцев передалось и экипажу нашего теплохода. Я заметил, как загорелись карие глаза вахтенного штурмана, когда он в ответ на приветствия жителей посёлка отсалютовал по старой доброй морской традиции тремя длинными гудками. Перехватив мой взгляд, молодой моряк не без гордости воскликнул:

— Видите, как здорово встречают! Это все потому, что мы открываем летнюю навигацию на остров. Северяне особенно сильно переживают разлуку с родной землёй. Отсюда и такой почёт нам.

Уже позже, на берегу, островитяне рассказывали, с каким волнением ждут они первое советское судно, обычно появляющееся в Грён-фьорде в конце мая — начале июня. Ждут всю полярную ночь, длящуюся здесь без малого четыре месяца. Приход первого после зимы судна из Мурманска превращается в настоящий праздник.

Приезд новой смены людей, доставка долгожданной почты, овощей и фруктов, различных товаров — все эти и другие приятные события не могут не будоражить любого зимовщика независимо от того места, где он находится: в Антарктиде или на высокогорной памирской метеостанции, на Северном полюсе или рудниках Шпицбергена…

Наконец судно замерло у причала. Матросы спустили трап, духовой оркестр с новой силой грянул марш, и вот уже первый пассажир в лёгком, не по сезону и географической широте, тоненьком плаще «болонья», без головного убора (как на материке!), с маленьким чемоданчиком покидает борт теплохода. На новичка заливисто лает маленькая вертлявая собачка. Вокруг все начинают смеяться, и сконфуженная собачонка, поджав хвостик, тут же замолкает и быстро исчезает в толпе встречающих.

Постепенно поток пассажиров выливается на берег и тонет в бурлящем людском прибое встречающих. Дежурные безуспешно стараются сдержать натиск темпераментных горняков, рвущихся к самому борту корабля в момент его швартовки, что очень опасно. С разных сторон несутся оглушительные возгласы: «Братцы, а братцы! Краматорские средь вас есть? Макеевские? Кадиевские? Ребята, я из Красного Луча! Привет тулякам!…» Многие узнают среди новичков и ветеранов друзей, знакомых, просто земляков. Кто-то на радостях растягивает меха гармони, и слышно, как в «забой отправился парень молодой».

Вслед за основной массой пассажиров — работниками «Арктикугля» — выходим на причал и мы, гляциологи. Этой волнующей минуты я и мои товарищи ждали давно, ещё когда только начинали вынашивать заманчивые планы будущей экспедиции на Шпицберген. К нам подходит консул Советского Союза Иван Петрович Никитин. Он тепло приветствует участников первой экспедиции Академии наук СССР, прибывшей изучать ледники архипелага, и желает всяческих успехов на этом поприще…

Шпицберген… Посмотрите на географическую карту Арктики. Вы обратите внимание на обширную группу островов, расположенных примерно на полпути между полюсом и Европой. С запада острова омываются водами Гренландского моря, с востока — Баренцева, с севера — Северного Ледовитого океана, а южнее плещется Норвежское море. Природа создала Шпицберген из тысяч островов, островков, островочков и просто скал, едва торчащих над водой между 76-м и 81-м градусами северной широты, разбросав их на расстояние в несколько сот километров. Однако подавляющее число этих земель ничтожно по своим размерам. На юго-востоке есть даже свой миниатюрный архипелаг, называемый Тысяча островов! Основную же площадь архипелага составляют лишь пять главных островов: Западный Шпицберген, Северо-Восточная Земля, Эдж, Баренца и Земля Принца Карла.

На территории Шпицбергена, немного превышающей 62 тысячи квадратных километров, могли бы свободно разместиться две Бельгии или такие государства, как Дания (без Гренландии) или Швейцария.

Наибольший остров архипелага — Западный Шпицберген — занимает площадь 39 тысяч квадратных километров (для сравнения: весь архипелаг Земля Франца-Иосифа меньше его почти в 2,5 раза). По форме остров напоминает равнобедренный треугольник, основание которого обращено к Северному йолюсу. Два самых больших залива архипелага — Ис-фьорд с запада и Вийде-фьорд с севера вдаются в центр острова, разрезая его на две части. Интересная особенность Ис-фьорда и других западных заливов состоит в том, что они могут не замерзать иногда до января — февраля и освобождаться ото льда в мае — июне. Это явление в немалой степени способствует установлению надёжного морского сообщения между основными посёлками архипелага и материком. При необходимости ледоколы сравнительно легко могут обеспечить надёжную навигацию и зимой. Западный Шпицберген — типичный гористый остров. Его ландшафт хотя и однообразен, но вместе с тем величав благодаря круто поднимающимся многочисленным остроконечным горам и гребням. Между ними глубоко врезаны долины, кое-где заполненные серебристыми реками — ледниками. Наивысшим вершинам, конечно, далеко до Памира и Кавказа, но высота их достаточна для Шпицбергена — горы Ньютона и Перье достигают 1717 метров и смотрятся «почти» как семитысячники. На восточном побережье острова горы постепенно переходят в плато, поднимающееся до высоты 800 метров. На Западном Шпицбергене располагается основная масса ледников архипелага — более 60 процентов. Подо льдом здесь скрыто свыше половины всей суши острова.