Евгений Сухов - Ограбить Европу

Сгустившиеся сумерки поначалу накрыли виллы, строенные на вершине горы, а потом добрались и до набережной, многолюдной в июньскую пору. На проспектах, бросая желтый дробящийся свет на брусчатку, уже полыхали газовые фонари, выманивая гостей из душных гостиниц к морскому берегу.

Комиссар полиции Монте-Карло Луи Кошон, как было заведено его предшественником, уважаемым Фернаном Жиле, назначенным на эту должность еще Наполеоном Третьим, осматривал вечерний город: проехал по центральной улице и свернул на широкую набережную. Здесь полицейская карета ненадолго остановилась – видно, комиссар любовался багряными бликами заходящего солнца, – а потом покатила дальше по каменистым склонам. Вытянувшись в длинную кривую линию, в точности отражающую гористый рельеф местности, стояли двухэтажные дома с небольшими цветочными участками перед фасадами, где предпочитали селиться люди со средним доходом: лавочники, мелкие буржуа, хозяева небольших гостиниц и магазинов. В крайнем доме проживал Рауль-Дюваль Трезеге, владевший скромным магазином по продаже французского антиквариата.

Кошон критическим взглядом осмотрел распускавшиеся цветы: видно, бизнес приносил немалый доход, если хозяин умудряется содержать в хорошем состоянии и дом, и приусадебный участок.

– Жорж, – крикнул он через открытое окно кареты, – останови у того крайнего дома.

– Хорошо, господин комиссар, – живо отозвался кучер.

Карета свернула с брусчатки в сторону апельсиновой рощицы. Под каучуковыми колесами громко захрустел гравий, а вскоре экипаж остановился у небольшой изгороди. Взяв с сиденья небольшой мешочек, Кошон открыл дверцу и направился к дому по узкой дорожке, посыпанной морским песком. Следом за ним, закинув оружие за плечи, поспешили карабинеры.

В окнах второго этажа полыхала керосиновая лампа, пробиваясь через занавешенное окно тусклым желтым светом. Комиссар подошел к порогу и, взявшись за большое чугунное кольцо, легонько постучал в дверь. Где-то в глубине первого этажа послышался негромкий звук, какой случается лишь при ударе крышки погреба об пол. В следующую минуту в коридоре раздалась тяжеловатая мужская поступь, после чего низкий голос поинтересовался:

– Кто там?

– Откройте, это комиссар полиции, – отвечал Луи Кошон.

За дверью установилась заповедная тишина. Луи не однажды приходилось наблюдать, как людей начинает трясти только при одном упоминании его имени или должности. В этот момент они, видимо, перебирают в памяти явные и мнимые грешки. Некоторые из этих людей, будучи совершенно безвинными, просто теряли дар речи. Порой выходило весьма забавно.

Ответ затягивался: или они не желают открывать комиссару полиции, или сейчас прячут в подвале особо опасного преступника.

Кошон, взявшись за кольцо, хотел было постучать еще раз, более требовательно, но дверь открылась и в проем просунулась косматая голова хозяина.

– Господин комиссар? – удивленно протянул тот, пытаясь натянутой улыбкой изобразить радушие.

– Можно пройти? – спросил Кошон. – А то очень неудобно разговаривать с вами через порог.

Дверь широко распахнулась, как если бы хозяин намеревался пригласить в свой дом все отделение полиции. Но вошли всего лишь трое полицейских, потеснив хозяина в глубину прихожей. Первым был комиссар, следом увязались долговязые карабинеры, задевая прикладами дверные косяки.

– Что же вы так, господин Трезеге? – спросил комиссар, буравя хозяина пристальным взглядом.

Рауль-Дюваль Трезеге виновато улыбнулся: с такими интонациями впору приговаривать к пожизненному заключению.

– Я вас не понимаю, о чем вы, господин комиссар?

Брови Кошона слегка дрогнули, после чего сместились к самой переносице, придавая его лицу грозный вид.

– Вы вчера были в казино?

В больших глазах хозяина блеснул свет от горящей лампы, сделав его лицо зловещим.

– Был, господин комиссар, – протянул Трезеге виновато, – я проиграл там две тысячи франков.

Кошон покачал головой.

– Ай, как нехорошо, господин Трезеге… Вы, видно, были очень расстроены, а потому оставили вот этот мешок с вашими коллекционными монетами. Очень хорошо, что швейцар их вовремя заметил и передал в полицейский участок. Иначе вам бы никогда не видать вашей коллекции.

Хозяин взял протянутый мешочек, внутри которого глухо звякнул металл.