Жюль Верн - Таинственный остров (перевод Н. Немчиновой и А. Худадовой )

Всё же Гедеон Спилет твёрдо знал одно: ему предстоит предупредить воспалительный процесс повреждённой ткани, потом бороться против местного воспаления и лихорадки, которую должна вызвать рана — быть может, смертельная! Но какие имеются в его распоряжении средства, какие лекарства, предотвращающие воспаление? Как избежать осложнений?

Во всяком случае, необходимо незамедлительно перевязать обе раны. Гедеон Спилет решил, что не следует ни омывать раны тёплой водой, ни стягивать их края, так как это могло вызвать новое кровотечение. Кровотечение и так было чересчур обильно, и Герберт очень ослабел.

Поэтому журналист ограничился тем, что омыл обе раны холодной водой.

Юношу повернули на левый бок и следили за тем, чтобы он лежал в этом положении.

— Ему нельзя двигаться, — сказал Гедеон Спилет. — Это положение наиболее благоприятное, так как обе раны, и на груди и на спине, могут свободно выделять гной. Герберту необходим полный покой.

— Значит, мы можем перенести его в Гранитный дворец? — спросил Пенкроф.

— Ни в коем случае, — ответил журналист.

— Проклятие! — воскликнул моряк, грозя небу кулаком.

— Пенкроф! — окликнул его Сайрес Смит.

Гедеон Спилет нагнулся над несчастным мальчиком и вновь принялся внимательно осматривать его. Герберт был по-прежнему бледен как полотно, и журналист почувствовал беспокойство.

— Сайрес, — произнёс он, — я ведь не врач… не скрою, я в полном замешательстве… Помогите же вы мне своими советами, своим опытом!..

— Успокойтесь, мой друг, — сказал инженер, крепко пожимая руку журналиста. — Действуйте хладнокровно… Помните только одно: мы должны спасти Герберта!

Услышав эти слова, Гедеон Спилет обрёл своё обычное самообладание, которое оставило было его в минуту отчаяния, когда он вдруг осознал всю глубину своей ответственности. Он присел у постели больного. Сайрес Смит стоял рядом. Пенкроф разорвал свою рубашку и стал машинально щипать корпию.

Гедеон Спилет объяснил Сайресу Смиту, что, по его мнению, необходимо первым делом остановить кровотечение, но закрывать ран не следует, равно как не следует и добиваться их преждевременного зарубцевания, поскольку имеется поражение внутренних органов. Кроме того, надо предупредить скопление гноя в грудной клетке.

Сайрес Смит полностью поддержал журналиста, и было решено лечить раны, не пытаясь раньше времени стягивать их края. К счастью, хирургического вмешательства не требовалось.

Но есть ли в распоряжении колонистов действенное средство против возможного воспаления?

Да, во всяком случае одно средство было у них под рукой, в изобилии поставляемое самой природой. Рядом текла чистая холодная вода, иными словами — великолепное болеутоляющее средство, которым пользуются при воспалительных процессах, связанных с ранением, действенное целительное средство при тяжёлых заболеваниях, признанное ныне всеми врачами. Холодная вода имеет сверх того ещё одно немалое преимущество; рана благодаря ей может оставаться в покое, вода избавляет от необходимости немедленной перевязки, что весьма ценно, ибо, как показал опыт, в первые дни болезни соприкосновение раны с воздухом губительно для больного.

Гедеоном Спилетом и Сайресом Смитом в данном случае руководил простой здравый смысл, и действовали они, как действовал бы самый искусный хирург. На обе раны несчастного Герберта положили компрессы из полотняной ткани и беспрерывно смачивали их холодной водой.

Моряк тем временем развёл в очаге огонь и осмотрел домик Айртона, где имелось всё необходимое для жизни. Из кленового сахара и лекарственных трав, которые сам Герберт собирал на берегах озера Гранта, сварили освежающий напиток и влили несколько ложечек в рот, юноши, но больной ничего не почувствовал. Температура у него была очень высокая, он целые сутки не приходил в сознание. Жизнь Герберта висела на волоске, и волосок этот мог оборваться в любую минуту.

На следующий день, 12 ноября, у колонистов зародилась слабая надежда. Герберт очнулся от длительного обморока. Он открыл глаза и узнал склонившихся над ним Сайреса Смита, журналиста и Пенкрофа. Он даже произнёс несколько слов. Всё происшедшее вылетело у него из памяти. Гедеон Спилет вкратце рассказал ему о случившемся, умоляя соблюдать полнейший покой, так как, сказал журналист, хотя опасность уже миновала, надо, чтобы рана поскорее зарубцевалась. Впрочем, Герберт почти не ощущал боли, а холодные, непрерывно сменяемые примочки предотвратили воспалительный процесс. Гной выделялся равномерно, температура не поднималась, можно было надеяться, что страшная рана заживёт без осложнений. Пенкроф впервые вздохнул с облегчением. Он превратился в настоящую сиделку, как родная мать ухаживал он за своим «голубчиком».