Жюль Верн: Дорога во Францию

В продолжение восьми лет я только и делал, что переходил из гарнизона в гарнизон, не имея ни разу случая обменяться выстрелом с неприятелем. Для понимающего человека такого рода жизнь имеет свою прелесть; кроме того, недурно познакомиться с новыми местами, особенно такому закоренелому пикардийцу, как я. После Америки не мешает, в ожидании больших переходов через Европу, взглянуть и на Францию.

В 1785 году мы были в Саррелуи, в 1788-м и 1791-м в Анжере, в 1792-м в Бретани, в Жос-селене, Понтиви, Плоэрмеле, Нанте, под начальством полковника Серр-де-Гра, в 1792-м в Шарлеви-ле с полковниками де Варднером, де Лостандом, Ла-Роком и в 1793 году с полковником Ле-Контом.

Но я забыл сказать, что 1 января 1791 года вышел закон, изменивший составные части армии. Королевский Пикардийский полк был зарегистрирован 20-м кавалерийским полком. Это продолжалось до 1803 года. Однако полк не утратил своего прежнего названия и остался Королевским Пикардийским, несмотря на то, что во Франции уже несколько лет не было короля.

При полковнике Серр-де-Гра меня, к величайшему моему удовольствию, произвели в унтер-офицеры; при полковнике де Варднере я был сделан старшим вахмистром, что осчастливило меня еще больше. За мной числилось тогда тринадцать лет службы, одна кампания и ни одной раны. Всякий согласится, что я быстро шел вверх по служебной лестнице. Дальше двигаться в чинах я не мог, так как, повторяю, не умел ни читать, ни писать. Вместо того я все свистел, а ведь унтер-офицеру как будто бы и не совсем прилично состязаться с дроздами.

Старший вахмистр Наталис Дельпьер! Как это звучит! Можно ли не гордиться подобным титулом? И как я был благодарен за него полковнику де Вардену, несмотря на всю его грубость и любовь к крепким словечкам! В день моего производства солдаты моего эскадрона расстреляли мой ранец, и я нашил себе на обшлага галуны, которые, увы, никогда не должны были подняться до локтя.

Когда мы стояли гарнизоном в Шарлевиле, я получил двухмесячный отпуск. Вот именно историю этого отпуска я и хочу рассказать подробно по следующим причинам.

С тех пор как я в отставке, мне часто приходилось по вечерам рассказывать в Граттепанше о своих походах, причем друзья мои или все путали, или ровно ничего не понимали.

Один говорил, что я находился направо, когда я был налево, другой, наоборот, утверждал, что я был налево, когда на самом деле я был направо. По этому поводу за стаканом вина или кофе возникали бесконечные споры; особенно часто выходили разногласия в вопросе о происшествиях, бывших со мной во время моего отпуска в Германии.

Так как я научился писать, то как раз кстати будет изложить на бумаге историю этого отпуска. Итак, я, невзирая на свои 80 лет, приступаю к делу. Память у меня хорошая, и прошедшее мне представляется вполне ясно. Это повествование посвящается моим друзьям из Граттепанша: Тернизьенам, Беттембоеам, Ирондарам, Паунтеферам, Кеннегенам и многим другим, которые, я надеюсь, больше не будут спорить обо мне.

Я получил отпуск 7 июня 1792 года. Разумеется, тогда ходили кое-какие слухи о войне с Германией, но еще очень неопределенные. Говорили, что Европа, хотя это ее совершенно не касалось, косо смотрела на события во Франции. Король все еще был в Тюильри, но уже в воздухе чувствовалось 10 августа, и над страной как бы носился призрак республики.

Ввиду всего этого я из предосторожности не говорил, для чего именно мне нужен был отпуск. У меня было дело в Германии, вернее сказать – в Пруссии, и мне в случае войны очень трудно было бы вернуться к своему посту. Что вы хотите? Нельзя одновременно и в колокол звонить, и в шествии участвовать.

К тому же я был готов в случае надобности сократить свой двухмесячный отпуск, но все-таки надеялся, что до войны дело не дойдет.

Теперь доскажу в нескольких словах обо всем, что касается меня и моего лихого полка.

Прежде всего вы узнаете, каким образом я научился читать и писать, что давало мне возможность сделаться офицером, генералом, маршалом Франции, графом, герцогом, принцем, не хуже Нея, Даву, или Мюрата во время имперских войн. Но на самом деле мне не удалось подняться выше чина капитана, что все-таки для крестьянина весьма недурно.

Что же касается Королевского Пикардийского полка, я могу рассказать его историю в нескольких строках.

В 1793 году, как я уже говорил, им командовал полковник Ле-Конт, и в этом же году полк, в силу декрета от 21 февраля, из полка превратился в полубригаду. До 1797 года он принимал участие в походе северной армии, стоявшей в департаменте Самбры и Мезы, отличился в сражениях при Ленселе и Куртрэ, когда я был произведен в лейтенанты. Затем, пробыв в Париже от 1797 до 1800 года, полк участвовал в итальянском походе и отличился при Маренго, окружив шесть батальонов австрийских гренадеров, которые, после поражения венгерского полка, сдались. В этом походе я был ранен пулей в бедро, на что нисколько не пенял, так как получил за это чин капитана.