Виктор Дихтярев - Вся жизнь - поход

За десять дней лагерной жизни я убедился, что умею уже использовать средства, позволяющие активизировать и дисциплинировать ребят. Меньше становилось случайных успехов и срывов, уже можно было прогнозировать результаты общих дел и реакцию на мои распоряжения. Все наши занятия отвечали одному из принципов построения спортивной тренировки - адекватности упражнений предстоящей деятельно-сти. Этот принцип хорошо известен учителям-предметникам. Никому из них не придет в голову перед контрольной работой на вычисление площади окружности предложить ученикам задачи, связанные с подобием и равенством треугольников - одно другому неадекватно. Я мог бы организовать спуски и подъемы с использованием веревки или навесные переправы, не сомневаясь, что это увлечет ребят, мог бы устроить соревнования по волейболу или веселые эстафеты, да мало ли что можно придумать в лагере, чтобы скоротать день! Но ничего этого у нас в Крыму не будет. А будут крутые горные тропы, иногда заваленные прелыми скользкими листьями, будет кропотливая работа по сбору материалов о партизанской войне - то главное, ради чего мы едем в экспедицию. Я настойчиво напоминал об этом ребятам и видел, что наши занятия становятся для них важнее, чем обещанный отдых у моря. Плотность занятий требовала и четкого выполнения режимных моментов - следил за этим наш командир Коля Голиков, чуть ли не с кулаками наступавший на дежурных, если обед задерживался хотя бы на пять минут. В общем, внешний порядок - как я бы теперь сказал, внешний удовлетворительный уровень поведения - был достигнут. Но меня беспокоило, что этот порядок поддерживался не только сознательным отношением туристов к нашим делам, но и авторитетом трех физически сильных ребят. Нет, конечно, они никого не задевали, но я чувствовал, что их слово порой весомее моего. К чему такое разделение власти может привести, я еще расскажу, потому что помню, как в пору моих пионерских лагерей вожатая жаловалась "авторитетам" на какого-нибудь шустряка, потом с ним на задворках серьезно толковали, и в отряде устанавливался порядок.

Огорчало меня и малознание ребят. Еще в зимних походах, рассказывая о ярких событиях из всемирной истории, видел, что о многом они слышат впервые.

- Но вы же проходили восстание Спартака?

- Ну?..

- Так как же вы не читали великолепный роман Джованьоли?

- А зачем?

Только двое моих туристов один раз были в Художественном театре, и никто - в музее Изобразительных искусств!

Вот тогда, в лагере, я и начал впервые читать ребятам стихи у костра. Слушали меня внимательно и уже в Крыму просили снова прочитать те вещи, что понравились больше других.

Поисковая работа началась сразу же по приезде в Симферополь. Бывшие партизаны, с которыми мы перепи-сывались еще зимой, приводили нас к своим товарищам, и то, что мы слышали от этих еще не старых людей - ведь после войны прошло чуть больше десяти лет - нельзя было прочитать ни в одной книге. В сталинские времена о партизанском движении в Крыму умалчивали: коренное население - татары - нередко помогали немецким войскам, и тому были причины, о которых здесь не место говорить. Но факт остается фактом: были в Крыму татарские воинские формирования, были проводники, выводившие немцев к партизанским стоянкам - все это было. И никак не согласовывалось со сталинской национальной политикой, проповедовавшей братский союз всех советских народов. Поэтому после освобождения Крыма изменников по справедливости жестоко наказали, ну, а остальных жителей татарской национальности без лишней огласки вывезли в отдаленные места. Затем, как известно, Н. С. Хрущев передал полуостров Украине, и последствия этого широкого жеста расхлебываются до сих пор.

При таком раскладе очень уж вспоминать о крымских партизанах было как-то неловко, и остались жить люди, обделенные наградами и памятью народной.

Те, кто бывал в горах Крыма, знают, что его лесная часть просматривается с любой вершинки. Леса прочесывали специальные войска, все выходы с гор были перекрыты. И в таких условиях отряды партизан действовали постоянно - подрывали мосты и машины, снимали патрули и уничтожали предателей.

Комиссар одного из партизанских отрядов Куприев передал нам блокнот с короткими записями. Среди рапортов командиров групп о выполнении заданий, столбиков цифр о расходе патронов и приказов о починке обуви были и такие пометки:

"Три дня без еды. Варим кору деревьев. Дисциплина бойцов отличная"