Леонид Репин - Параметры риска

Но это лишь одна грань вопроса. Есть и другая.

Да, Уэмуре помогали летчики: раз в две недели доставляли продовольствие, прилетали, чтобы заменить пришедшее в негодность снаряжение, заболевших или уставших собак. (Одна из собак неожиданно для Уэмуры ощенилась во время полюсного похода — щенков и мамашу эвакуировали самолетом и, говорят, в США распродали с аукциона.)

На нартах Уэмуры был установлен специальный радиопередатчик, сигналы которого фиксировал и вновь передавал на Землю американский метеоспутник «Нимбус-6», а на Земле вычислительная машина точнейшим образом определяла координаты японского путешественника. Второй радиопередатчик он использовал для связи со специально организованной на широте 80°30 вспомогательной базой Аврора, где постоянно дежурили японские радисты Тадо Юко и Судзуки Кикудзи. Третий радиопередатчик Уэмура постоянно носил с собой. Достаточно нажать кнопку, и любой самолет, пролетающий в небе Арктики, услышит международный сигнал бедствия — "Мэй дэй".

Как видит читатель, вся современная техника была привлечена для того, чтобы сделать путешествие безопасным.

"Не будет никакого подвига, если вы не возвратитесь обратно, а пренебрежение мерами предосторожности достойно дурака, а не героя", — пишет Уэмура. И совершенно справедливо пишет.

Однако все это замечательное радиооборудование может совершенно внезапно и в любую минуту отказать из-за неожиданной магнитной бури. А если даже сигнал бедствия и дойдет по назначению, то самолет-спасатель прилетит никак не раньше, чем через 12 часов. Слишком поздно!

Безмерная рискованность одиночного путешествия к вершине планеты очевидна.

Гряды торосов, разводья в течение многих десятков лет отражали все попытки достичь полюса по дрейфующим льдам. Но разве теперь их стало меньше? И разве современная Арктика стала теплее?

Столь же высоки торосы, столь же опасны трещины, столь же труднопреодолимы разводья.

Если полюс и стал доступнее для путешественника, направляющегося к нему по льдам, то только потому, что в наше время в корне изменилось отношение человека к Арктике.

Вспомним историю полярных путешествий.

В 1553 году трагически закончилась первая зимовка западноевропейских мореплавателей за Полярным кругом. Лишь месяцы спустя кочевавшие карелы обнаружили у побережья Мурмана два корабля английской экспедиции Хью Уиллоуби. "Стоят на якорях, а люди на них мертвы …" Погибли все — шестьдесят три человека.

В 1619 году во время зимовки датчанина Иенса Мунка в живых осталось только трое, шестьдесят один человек погиб.

В 1735 году в отряде Питера Ласиниуса из пятидесяти трех человек погибло тридцать шесть. Семнадцать человек выжили благодаря спасательной партии.

Список навечно оставшихся во льдах Арктики можно продолжить, в нем — многие сотни и тысячи.

Люди Ласиниуса умерли от цинги, люди Мунка — от голода, все участники экспедиции Уиллоуби погибли по неизвестной причине.

Видимо, людей добивали не столько холод и тьма полярной ночи, сколько неизвестность и страх.

Почти каждая зимовка кончалась в прошлом трагедией — необъяснимыми нервными припадками, сумасшествием, цингой.

Ныне принято считать, что цинга — следствие недостатка витамина С. История полярных путешествий наводит, однако, на мысль, что дело обстоит несколько сложнее. Известно множество случаев, когда люди заболевали при полном, казалось бы, изобилии витаминов. Они ели свежее мясо, зеленые ростки гороха, целебные травки, пили теплую кровь убитых животных… И болели.

Академик Олег Георгиевич Газенко — директор Института медико-биологических проблем — высказал однажды мнение, что организм человека, попавшего в непривычную, стрессовую ситуацию, просто не в состоянии усваивать необходимые витамины. Таким образом, вполне вероятно, что одна из причин цинги — все тот же страх.

Многие века понадобились человечеству, чтобы преодолеть страх перед неизвестностью Арктики.

Современный человек почти начисто лишен страха перед Арктикой. Более того, современный человек склонен недооценивать реальных трудностей Арктики. В зарубежной печати можно найти немало примеров, когда к полюсам, в рискованные плавания, на рискованные восхождения отправлялись вовсе не подготовленные экспедиции — люди, не имевшие ни опыта, ни знаний. Были бы деньги…

Уэмура, готовясь к полюсному походу, в одиночку прошел на собачьей упряжке 15 тысяч километров. Казалось бы, опыта не занимать! Но неподвижные припайные льды, по которым он проехал эти тысячи километров, и дрейфующие льды, с которыми он впервые познакомился на пути к полюсу — имеют, можно сказать, мало общего.