Аркадий Фидлер - Зов Амазонки

Убитую курочку мы бросили в каноэ, и я уже приготовился к следующему выстрелу, как вдруг над нашими головами пронесся огромный ястреб мартин пескадор. Он сел на ветку дерева неподалеку от курочек. А в тот же миг рядом послышалось: «тук-тук», точно кто-то стучит молотком по дереву. Это желтый дятел, самая ценная из находящихся вокруг нас птиц, и мы направляемся в его сторону. Вцепившись когтями в дерево, дятел ожесточенно долбит его. Но не успел я прицелиться, как он перелетел дальше, в глубь леса, на следующее дерево. Мы за ним.

Когда мы углубились в лес, картина совершенно изменилась. В зеленом полумраке нам предстало необычайное зрелище. Всюду, куда ни взглянешь, из воды вырастают деревья. Наверху, в кронах, светло от солнечных лучей и слышен птичий гомон, а внизу темная неподвижная вода как будто сковала и деревья и кустарники. Это неистовое призрачное видение потопа в судный день, каким он рисовался, вероятно, болезненному воображению художника средних веков! Деревья здесь как бы утратили свою принадлежность к земному миру, они существуют вне времени и пространства. В царящей тишине есть что-то враждебное человеку, кажется, будто природа устроила здесь какую-то ловушку. Ловушка — для кого, зачем? Я убеждаю себя, что все это лишь плод расстроенного воображения, однако уже через минуту оказывается, что мысль о ловушке не лишена оснований.

Наша лодка протискивается среди скользких пней и кустарников, преграждающих путь. Все же кое-как продвигаемся вперед. Как выяснилось потом, мы могли плыть так целую неделю: лес затоплен на протяжении нескольких десятков километров, если не больше. Дятел перелетает с дерева на дерево и уводит нас все дальше и дальше в глубь леса. Мы наталкиваемся на маленький островок. Дятел укрылся в его зарослях и продолжает вызывающе стучать. Дальнейшая погоня в лодке невозможна. Педро хватает мое ружье и выскакивает на островок. Через мгновенье прозвучал выстрел.

— Есть! — слышится радостный возглас метиса. Но вслед за тем мы слышим отчаянный крик ужаса и шум панического бегства. Педро с лицом, позеленевшим от страха, выскочил из зарослей и мчится сломя голову к нам. Добежав до лодки, он вскакивает в нее, резко отталкивая от берега, и вопит:

— Чушупи! Гонится за мной!

Действительно, вдруг послышался треск, низко растущие ветки зашевелились, и мы увидели чушупи. Она передвигается большими пружинистыми прыжками, как бы и в самом деле преследуя Педро. Эта страшно ядовитая змея, светло-коричневая гроза укаяльских лесов, кажется, единственная из змей, нападающая на человека.

Чушупи! В памяти живо возник случай, о котором рассказывал мне мой нынешний хозяин, поселенец Барановский. Однажды молодой метис проходил мимо его дома. Вдруг из зарослей выползла огромная, трехметровая змея чушупи и набросилась на юношу. Тот успел увернуться и в несколько прыжков оказался в домике Барановского. Чушупи бросилась за ним. В доме никого не было. Метис выскочил в другую дверь, которую тут же за собой захлопнул, и поднял страшный крик.

Неподалеку работали люди. Услышав крик юноши, они бросились к дому. Двое из них держали в руках винтовки, заряженные дробью. Рассвирепевшая змея выскользнула из дома и ринулась к ним, но охотники, к счастью, не растерялись и меткими выстрелами уложили чушупи на месте.

Когда все это молнией промелькнуло в моей голове, я выхватил из рук Педро ружье. Неужели змея в самом деле хочет напасть на нас? Она уже рядом, продирается сквозь кусты, затопленные водой. Я стреляю, не целясь. Не знаю, попал или промахнулся. Брызги воды разлетаются во все стороны, и с минуту вокруг нас ничего не видно. Потом наступает настороженная тишина. Если бы не пузыри на поверхности воды, трудно было бы поверить, что только что здесь произошла смертельная схватка и на какое-то мгновенье вспугнула мрачное спокойствие этих мест!

Педро нервно гребет, торопится убраться подальше от страшного места. Валентин, который до сих пор сидел неподвижно на корме лодки, вдруг разражается диким хохотом. Педро орет на него, чтобы заставить грести, но это не помогает. Валентин продолжает хохотать так, что лодке грозит опасность перевернуться. Теперь уже я ору изо всех сил:

— Замолчи, черт тебя подери!!!

Это помогает. Валентин замолчал и послушно взялся за весла. Только зубы у него стучат, как в лихорадке. Змея чушупи терзает его нервы.

Когда мы приблизились к опушке леса и перед нами сквозь стволы деревьев засверкала гладь реки, Педро вдруг бросил весла и, сгорбившись, застыл.