Эрик Вейнер - Как я стал знаменитым, худым, богатым, счастливым собой

Наступил праздник Дивали. Традиционно он известен как фестиваль света, но в то же время — это фестиваль громких и неприятных петард.

Каждая улица превращается в зону свободного огня. Собаки травмированы, как и я в течение всех трех дней, мои ноздри наполнены этой ужасной вонью. Население гремит. И дым! Он веет над городом, который в настоящее время ощущается как одна гигантская военная зона.

На террасе Суреш и Эмма готовятся к празднику. Эмма делает миску Дивали: свечи и цветы, плавающие в воде. Мы зажигаем несколько бенгальских огней. Мой не горит.

Суреш говорит мне, что его любимый индуистский бог — это Шива, разрушитель, «потому что вы должны уничтожить, чтобы создать».

Эмма говорит, что она никогда не чувствует обреченности в Индии, несмотря на то, что это было бы совершенно рациональным чувством.

— Но в Великобритании я часто напугана до смерти.

Суреш собирает пакет печенья для соседских детей, и Мона относит его в своей сумке. Мы сидим под старым деревом бадам, которое висит над террасой как потолок.

— Суреш, ты никогда не устаешь от всех этих людей, которые приходят и уходят постоянно? Разве ты не хочешь быть в одиночестве иногда?

— Нет, даже тогда, когда люди вокруг, я могу быть один. Это метод, который я освоил.

Мой рейс отправляется совсем скоро, но у меня есть время для еще одной поездки в Хоши, где я стал постоянным гостем. Я договорился встретиться с профессором по имени Сундар Саруккай. Он написал статью о том счастье, которое привлекло мое внимание. В одном коротком абзаце он сумел захватить парадокс, который беспокоил меня какое-то время: «Желание является коренной причиной печали, но желание также является основной причиной действий. Как противостоять параличу действий, когда нет никакого желания, чтобы мотивировать нас?»

В точку. Индуизм — на самом деле, большинство восточных религий — говорит нам, что стремление, даже стремление к счастью, является пагубным. В тот момент, когда вы пытаетесь улучшить себя, вы уже проиграли. Игра закончена.

Но просто лежать там, как зомби, и все потерять тоже не выход. Что же делать? Сундару кажется, что у него есть кое-какие ответы. У него есть ученые степени по философии и физике. У него есть волосы до плеч, и он, оказывается, связан с Гуру-Джи.

Мы садимся в углу. У него глаза Гуру-Джи, но нет его откровенного благочестия. Я говорю о честолюбии одной сущности, которая больше, чем что-либо другое, саботировала мои поиски счастья. Это источник моего успеха и моего страдания. Противоречие, я полагаю, которое только индиец может понять.

— Каждый человек амбициозен. Это человеческая природа. Вопрос заключается в том, какую цену мы готовы заплатить за амбиции? Не только экономическую, но социальную цену.

И, по его словам, средний американец готов платить более высокую цену, чем средний индиец.

— Но разве индийцы не стремятся к успеху?

— Да, конечно, но мы по-разному относимся к разочарованиям. Наше отношение такое: «Хорошо, что вы сделали все возможное, теперь пусть вселенная решит».

— Что вы имеете в виду?

— То, что некоторые люди называют шансом, мы называем Богом. Но давайте назовем его непредсказуемостью. Вы делаете одно и то же десять раз, и оно не работает. На одиннадцатый раз срабатывает. Вся Вселенная и есть шанс и вероятность. Таким образом, мы принимаем все.

Снова это: что индуистская вера, что вся жизнь майя — все строится на иллюзиях. После того как мы видим жизнь как игру, не более многообещающую, чем игра в шахматы, то мир воспринимается намного легче, намного счастливее.

Личные неудачи становятся «малым поводом для беспокойства, поскольку это все равно, что играть роль проигравшего в летнем театре», — пишет Хьюстон Смит в своей книге о мировых религиях. Если все это театр, то не имеет значения, какую роль вы играете, до тех пор, пока вы понимаете, что это только роль. Или, как сказал Алан Уотс: «Истинный человек — это тот, кто знает, что он играет большую роль и делает ее яркой».

Мы сидим там, в Хоши, и говорим час или два. Там нет ни суеты, ни повестки дня. Это непредсказуемо, но в хорошем смысле. Время движется экспансивно. Это то, что я люблю в Индии. Скрытые маленькие жемчужины среди нечистоплотности, убожества и жадности.

Я думаю, что я счастлив.

— Шанти-роуд, 1, является самым счастливым местом в Индии, — говорила Эмма вскоре после того, как прибыла. В то время я не знал, о чем она говорит. Сейчас я понимаю. «Шанти», оказывается, это санскритское слово, которое означает «внутренний мир». Может быть, Шанти, 1 — это не антиашрам, в конце концов. Может быть, это просто еще один вид ашрама.