Сергей Гусаков - Время драконов (Триптих 1)

— Но это тоже будет после. А пока они сидят рядом и против них сидит Ольга, которая не дождётся его из зоны — такова будет священная воля родителей-грушников,— отец Пищера, по иронии судьбы тоже грушник, ничем не сможет помочь сыну — но честно уйдёт в отставку... Не потому, что ему будет стыдно за него — наоборот:

: Он уйдёт в отставку потому, что ему станет страшно своей работы.

А рядом с Ольгой сидит Гена Коровин — о котором, как и о Мамонте, будет ещё,— но не здесь: тоже потом.

: Позже. Ибо Время только сковывает их в лёд, именуемый Молчащим, Несостоявшимся Поколением — ‘и сколько пройдёт безудержно-медленных дней до ледохода?..’

— Они вместе вышли на лестницу: Пищер, Гена, Ольга, Дизель, Саша — и другие, которые тоже были там; Гена взял гитару и начал настраивать её, и из дверей выскочила разгневанно-праведная соседка,— “как-же-мол-можно!” — но ей объяснили, что — можно и нужно, потому что эти песни он любил, это были его песни; он и сам пел их, и они за столом слушали кассету с его голосом — только голос и остался, и пока оставались его Ильи –

— и они запели в лицо этой соседке:

Мы под землю ушли раньше времени,

Но оплакать нас не торопись —

Под землёй Люди Нашего Племени

Лишь сильнее влюбляются в жизнь...

* * *

– из Гены Коровина:

Сеет с кончика пальца

Земля натёчное семя –

А прорастает — Чудо…

… валяться в спальнике в гроте

– сигарета, плэер –

и не смотреть на часы

Не мигая смотреть

Как радужный шар свечи

Обступают тёмные стены

– Кофе глоток; сигарета. И снова кофе глоток.

: Так всеобъемлюща тишь этого утра в пещере —

– Как тьма за порогом грота.

Полоска плекса в руке

Пляшут вокруг светотени

Треск — костерок в ладошке

Странное чувство тревоги

Всех охватило в гроте –

: кто-то вошёл в пещеру.

Или все ждут,

что войдёт.

В ожидании ушедшего за водой:

Слышно, как падают капли

где-то в соседней пещере.

: Таинство Вечной Ночи…

* * *

..: На разборку, чистку и сборку системы ушло минут двадцать. Вначале Сталкер разобрал её; оттёр детали от грязи, пыли и окислов, потом зачистил ножом контакты переключателя, постучал батарейками друг о друга и как следует поскоблил ножом полюса. Всё это ему пришлось делать в полной темноте, наугад шаря по полу грота в поисках каждой детали — так как свеча, запасные батарейки и совсем уж аварийный плекс остались в трансе у развилки; конечно, это было плохо — но кто знал, что она накроется именно тогда, когда он заглянет в эту щель?..

— Со второй попытки блок питания был собран и луч света, в несколько раз более яркий, чем прежде, осветил грот. Поначалу вспышка ослепила глаза, но, привыкнув к свету, он с изумлением увидел то, на что прежде, при слабом мигающем свете системы не обратил внимания: плита, служившая в гроте потолком, была вся покрыта узором иссине-чёрных точек и пятнышек. Мелкие — как булавочные уколы, царапинки; крупные — с горошину. Будто негатив звёздного неба. Белое и чёрное. Тьма и свет. Камень — небо наоборот:

Н Е Б А

: ——————— — ДА.

С В О Д

«Вот оно — оно ,— какая станция метро не может похвастаться отделкой из таких простых — и таких плит?..»

: Рядом лежал маленький отколыш, упавший сверху; Сталкер поднял его, осмотрел. Казалось, он и внутри был весь пронизан пятнышками чёрных звёзд и туманностей. «Хорошо, что я не геолог»,— подумал он и потянулся за сигаретой. Закурил, ещё раз внимательно осмотрел плиту над головой, точно боясь пропустить какой-либо ранее не замеченный узор или точечку,— чтобы потом нарисовать именно так ,— затем выключил свет: к чему он во время перекура?

: Дауны, что истерически боятся хоть на секунду остаться под землёй в темноте, просто не представляют, какой кайф красок, оттенков, цветов, форм и переливов может давать она— ЧТО В СРАВНЕНИИ С ТВОИМ ПРЕДСТАВЛЕНИЕМ УБОГАЯ ПОДАЧКА ЖЁЛТО-СЕРОГО ЗРЕНИЯ???

— Презрительно хмыкнув, он протянул руку вперёд. И точно там, где ожидал, коснулся плиты-свода. «Значит, есть ещё Красота,— мысленно произнёс он. И добавил после небольшой паузы: — Осталась...»

— Он вспомнил бардак в центральной и привходовой части Системы: мусор, огромные, дурно пахнущие помойки отвратительными маяками у жилых гротов,— там же на десятки метров вонь ‘бытовух’ — привычных всем тех же волоков из смеси бензинового чада, сигаретного дыма и прочего, что расползается по Системе от любой компании, почитающей пребывание-касание с Пещерой за сидение в гроте,— а ещё плесень у сложенных из камней и крепей столов и нар — там, где изливали пьяную душу,— спички, бычки, пачки от сигарет по самым “модным” прогулочным маршрутам...