Сергей Гусаков - Время драконов (Триптих 1)

А он мне — «Ты Пальцева не трожь! Он письмо напишет, мы подпишем — и всем вашим катакомбам хана придёт! Всех вас взорвём к чёртовой матери, чтоб под ногами не путались!..» — кричит, аж слюна на свод брызжет — и кажется мне, что она, на свод падая, шипит, будто азотная кислота, только не белое пятнышко от каждой капли остаётся — а сплошное дерьмо. То есть уже тогда мне весь дальнейший сценарий нашей подземной биографии предъявлен был — да не воспринял я эту погань всерьёз... «Много в вас дерьма,– говорю,– но чтоб Ильи взорвать — не дерьмо, а аммонал нужен. А дерьмом стены в сортирах клёво расписывать, на ваш век сортиров на Руси хватит». Так я сказал ему — и ушёл, хотя, быть может, просто стоило напомнить, что Вовочка Пальцев его в метре от головы Шкварина просвистел, пока один из дружбанов этого самого Вовочки — по кличке Органик — спиной тело Шкварина, якобы случайно, загораживал... Как мне это дело Сэм описал, вспоминая подробности пальцевского “прочёсывания всея Ильей”...

— Органик — это не Мишаня-ли, часом? — поинтересовался Сталкер.

: Сашка кивнул.

— Ну так я эту личность ещё по Силикатам знаю,— Сталкер гыкнул,— известный алконавт был... В смысле, спелеалик , да. Самое важное для спасотряда тело — залил в него стакан “тройного”, и сажай хоть на массовое захоронение... Так что насчёт “случайности” ты того, загнул малость. Никакой случайности не было — сдаётся мне, да.

— Ладно тебе,— Сашка устало махнул рукой,— про “пальцы ГБ в Системе” уж выше крыши сказано было... Вышел я наверх. Шатаюсь, как пьяный — хоть за три дня ни грамма алкоголя во рту не было. Чуть вспомню этих в комбезах — трясти начинает. А отец Вани — голос жалобный такой, дрожит, и столько в нём надежды— этого не передать словами, а я стою перед ним: обгадившийся ефрейтор перед генералом, и каждой клеточкой своего тела его надежду чувствую. «Может,— говорит,— а может... ну, не бывает у вас разве... там же низкая температура... Ведь вы сами говорили, Саша, что продукты у вас там по месяцу не портятся... Так, может...»

– Это же страшно! М-Е-С-Я-Ц-П-Р-О-Ш-Ё-Л!!! Ну какему сказать, что рука по щеке, и выдох, и трупные пятна?..

«Господи,— думаю,— его бы от входа куда подальше... Ведь сейчас тело вынесут — и он наверняка, вместе с козлами из МВД/КГБ брезент разворачивать кинется, но этого нельзя делать до холодильника, ведь это он у нас под землёй лежал месяц — а здесь, в тепле на солнце мгновенно, за минуты, если не секунды разложится— и уж ему-то картину эту никак не стоит смотреть...»

… в лагере бардак. Кто-то пьян. Размалёванные девицы с Ро, да эти сволочи из ‘спец.секции’ сожрали все продукты. Ленка в отчаянии — готовить нечего. А из-под земли вот-вот Люди выйдут,— Марченко: ему ведь тогда и шестнадцати не было,— Пищер больной, Завхоз, Ю.Д.А., Пиф... В палатке дрыхнет пьяная Яна. Дрыхнет прямо в грязном комбезе, в сапогах — как вокруг трупа лазила — в моём спальнике. В моём — а не с подругом своим дражайшим, который как вчера получил известие, что нашли — так и сгинул на радостях в чьей-то палатке...

: Вытряхнул её из спальника прямо с обрыва вниз. Баб размалёванных — пинками. Кому-то в зубы двинул, кому-то ногой дал так, что он за Янкой к реке умываться полетел; потом схватил бревно — и одну компанию весёлую целиком с ‘пентагона’ кострового в кусты смёл. А тем, кто не успел разбежаться, речь небольшую закатил. Тёпленькую такую — многим запомнилось...

— М-да,— со значением крякнул Сталкер, глядя на машинально сжавшиеся кулаки Пита,— будем считать, что даунам этим ещё сильно повезло, да. Потому как боец наш в сапогах трубил... А то бы вы там учудили... вдвоём. Вместо того, чтоб просто по-человечески нажраться. И проблевать всю эту картину с высоты птичьего помёта, да.

— Он потянулся к пламени, вытащил из огня веточку и прикурил сигарету. Затем затянулся, выпустил дым — так, что тот слился в одну струю с костровым,— и повторил, глядя в сторону Сашки:

— М-да... Но что — Пищер? Поддержал твоё буйство, как я догадываюсь?.. На пару вам эти истерики обычно весьма удавались...

— Пищер отца шкваринского пытался от трупа оттащить... в это время. Да куда там,— Сашка махнул рукой.

* * *

— Так бывает, когда неожиданно опрокидывается на пол выдвинутый дальше обычного ящик стола, набитый старыми фотографиями и письмами друзей,— они разлетаются по полу: странным полузабытым пасьянсом твоей минувшей судьбы, прожитой жизни,— и перебирая их и пытаясь вновь разложить по порядку, ты ведёшь свободный поиск в душе: поиск самого себя, своего ушедшего вникуда Времени —