Пауль Вернер Ланге: Подобно солнцу

Но когда Колумб в 1493 году, возвратившись из своего первого плавания, сообщил, что открыл Индию, Жуана II, должно быть, охватил сильнейший приступ ярости. Он заявил, что земли, открытые Колумбом, по Алькасовасскому договору находятся в сфере влияния Португалии, и привел флот в боевую готовность. Фердинанд Арагонский и Изабелла Кастильская не преминули сделать то же самое. Кроме того, в поисках защитника испанские монархи обратились к папе римскому. После долгого и мелочного торга переговоры наконец завершились. В 1494 году был подписан Тордесильясский договор, по которому все районы по ту сторону от линии, отстоящей на запад от островов Зеленого Мыса на 370 лиг (около 1110 морских миль), относятся к сфере влияния Испании. Все, что находится к востоку от демаркационной линии, принадлежит Португалии. даже не принимая во внимание тот важный факт, что не было выяснено ни отношение к условиям договора коренного населения тех районов мира, ни отношение других европейских стран к подобному разделу пирога, договор имел еще один недостаток. Поскольку никто в то время не мог определить географическую долготу, граница сфер влияния оставалась неопределенной, тем более на противоположном полушарии. А ведь там находились острова Пряностей, за обладание которыми скоро развяжется соперничество, и в разрешении этого спора Фернан ди Магальяйнш сыграет не последнюю роль.

Таков примерно исторический фон, определивший необычайный курс занятий, которые проводятся с пажом Фернаном ди Магальяйншем при дворе. Будущий король Мануэл — ко времени начала пажеской службы Фернана ему исполнилось двадцать три года — сам наблюдает за уроками, лично поощряет и наказывает учеников. Мануэл также интересуется астрономией, картографией, мореплаванием и гордится тем, что король Жуан позволил ему включить в свой герб знаки, красовавшиеся прежде на щите Генриха Мореплавателя. Однако он не слишком доверяет своему родственнику королю Жуану, а также пажам, которые, как правило, были сыновьями тех, к кому король особо благоволит (ведь герцог де Визеу, убитый королем, был его братом). Кстати, королева — его сестра, и, если с наследником престола что-нибудь случится, он сможет занять трои и тогда избавится от неугодных ему людей, в том числе и среди пажей.

Наследник престола падает с лошади и умирает в 1495 году. Мануэл, которого позже назовут Счастливым, становится королем Португалии. Когда он действительно решил избавиться от приверженцев Жуана, Фернана ди Магальяйнша в отличие от его отца не тронул. Только в 1504 году Магальяйнш просит короля освободить его от службы при дворе, чтобы принять участие в плавании в Индию, к которому готовится Франсишку ди Алмейда. Конечно, он хочет, наконец, познакомиться с тем, что ему известно по завораживающим рассказам: с базарами, где аромат пряностей перехватывает дыхание, где толкутся задрапированные в мерцающие и искрящиеся шелка индианки, где, словно дешевые леденцы, сверкают горки драгоценных камней и золотых украшений, выложенные на продажу; увидеть разукрашенных слонов и золотые кровли храмов; побывать в джунглях и ощутить запах свежего сандалового дерева. Он горит желанием воздвигать кресты, переживать приключения, опробовать в деле свой меч.

Храм, созданный моим воображеньем, Был золотым с подножья до вершины. Глупец! Всё рухнуло в одно мгновенье, Зачем тебя я слушал, бог наживы!

Луиш ди Камоинш. «На смерть португальца, погибшего в Африке»

Посланцам короля Манузла в Индии пришлось убедиться, что их товары здесь не ценятся. Индия не та страна, где можно как на Африканском побережье, менять коралловые бусы на з(лото или, того хуже, безнаказанно устраивать охоту на рабов. Когда Вашку да Гама предстал на аудиенции перед раджой (самудрином) правителем Каликута. — его казначей насмешливо отказался принять подарки европейцев. Пристыженные португальцы убедились, как строго соблюдается здесь коммерческий уклад давно заведенный арабскими купцами, когда европейские ткани. безделушки и их святая вера ни во что не ставятся. Чувствовали себя при этом да Гама истинным первооткрывателем? В Ка: ликуте он встретил многих, кто прекрасно владел итальянским и испанским языками, знал, откуда он прибыл, и видел в нем только морского разбойника, стремившегося обобрать купцов. торговавших на всем пространстве от Индии до Александрии. Однако ему не дано было увидеть, как Колумбу, людей, в страхе падающих ниц перед «белыми богами».