Марина Москвина - Небесные тихоходы

Хотя любой индус тебе скажет: если б не пряности, которые он с грудного младенчества употребляет сверх всякой меры, его бы давно не было на свете. Куркума ему очищает кровь, красный стручковый перец способствует пищеварению, асафоетида — успокаивает душу, имбирь регулирует деятельность кишечника… Даже просто перечисляя эти упоительные названия: мускатный орех, душистый перец, розовая вода, спелые семена аниса, тмин, кориандр, стручки кардамона, шафран… — индийский гражданин ощущает прилив жизненной энергии, умиротворение, бактерицидный эффект и, как говорится, крепость мужского рукопожатия.

Без пряностей не готовится ни одно блюдо в Индии, любой индийский повар держит под рукой не меньше двух десятков специй, обязательно свежемолотых, из них и составляется вкусовой букет. Причем в каждом штате Индии — не только свои излюбленные специи, но и особые сочетания.

Блюда на столе были предупредительно поименованы. Истинный царь индийской пищи — то, что потом мы встречали повсюду и везде, — это дал . Острое варево из дробленой чечевицы или из лущеного гороха, фасоли или вьющихся бобов — с топленым маслом, лимонным соком, кокосовым орехом, арахисом, картошкой, цветной капустой, кабачками, йогуртом, тмином, перцем (обязательно!), куркумой… Дал может быть жидкий, как суп, вязкий, как пюре, жареный дал, твердый дал… Теперь у меня есть большая поваренная книга — как можно приготовить индийский дал. Все рецепты заканчиваются словами:

«Добавьте масла, хорошо перемешайте. Предложите Кришне».

У остальных яств на том незабываемом торжественном обеде в ресторане «Ашока» была своя география.

Оказывается, главный компонент южноиндийской кухни — кокос или кокосовое молоко. Меню на юге сплошь овощное. Мясо едят «северяне», и то недавно — после нашествия моголов, прибывших в Индию через Персию в шестнадцатом веке, португальцев, правивших здесь несколько столетий, и, конечно же, англичан.

На «северной» стороне стола были представлены самые популярные блюда севера — роган-джош (баранина-кари), гуштуба (острые тефтели в йогурте) и бирияни (курица с апельсиновым соком и рисом), а также знаменитые северные тандури (на вид непонятно — курица, мясо или рыба, могло быть и то, и другое, и третье), маринованные с травами и запеченные в глиняной печи.

Однако большинство чанов над кострами наполнены вегетарианской стряпней. Не зря здесь такие давние ведические традиции в приготовлении и вкушении растительной пищи, которые я как раз была бы не прочь освоить. Но воспроизвести вкус и ароматы индийской кухни в домашних московских условиях почти невозможно. Нужны специальные печи, особая посуда, некоторые пряности продаются только в Индии или только в Китае. Конечно, кари и куркума из магазина «Путь к себе» на что-то намекнут очень тонко, однако полнозвучной симфонии может не получиться.

Одних казанов риса над медленным огнем висело восемь или девять: продолговатый рис в густом кокосовом молоке с кардамоном и корицей, лимонный рис с семенами кориандра, рис вперемешку с картофелем, осыпанный красным перцем и тмином, рис вместе с шариками творога, красный, желтый рис, разноцветный, со шпинатом, с горохом и арахисом, острый рис со щепоткой чабреца…

Мы самым тщательным образом с Лёней опробовали чуть не все, что там клокотало, — по маковке, зернышку, по горошинке, мы вышли пьяными от еды и уже в фойе этого грандиозного театра индийской кухни, пошатываясь, встали перед телекамерами, дав исчерпывающее интервью о детской литературе в России японскому телевидению «Асахи».

А дальше события стали спонтанно развиваться, как по заранее написанному сценарию. К нам деловито приблизились три русские библиотекарши — три Татьяны из Днепропетровска, и сообщили, что заказали машину с шофером и сопровождающим и через полчаса уезжают в Гималаи.

— Как в Гималаи?! — вскричала я.

— Хотите — присоединяйтесь! — радушно сказали Татьяны.

— Конечно, хотим!.. — воскликнула я в неописуемом волнении.

— Тогда идите в свою гостиницу, быстро собирайтесь и ждите нас во дворе. Они заедут за нами, а мы — за вами.

Мы с Лёней вышли на улицу, несколько сбитые с толку от такого резкого поворота судьбы, и сразу наткнулись на бродячих факиров с дудками, барабанами, калебасами и марокасами. На них разноцветные тюрбаны — у одних повязанные небрежно, а у других — ловко скрученные, крепко и ладно сидящие на головах. Они мигом окружили меня, оттеснили от Лёни, запели, заиграли, кто-то пустился в пляс, я и не успела опомниться, как оказалась посреди этой компании с очковой змеей на шее…