Марина Москвина - Небесные тихоходы

вспомнила я стихотворение Лёни Тишкова.

Много вдохновенных строк и огромных рисунков китайской тушью на белой-белой бумаге Лёня посвятил слонам. Он сочинил удивительную историю «Живущие в хоботе» — о том, что рядом с человеком всегда есть огромное Нечто.

— Что же это? — мы вопрошаем. — Бог, подсознание, вечность?

— Иногда тебе кажется, — отвечает нам Лёня, — кто-то ведет тебя, ведает всей твоей жизнью или следит за тобой, когда ты спишь. Не пугайся: это всего лишь слон. И ты — в его хоботе, голый, слабый, но в безопасности, здесь тепло и сыро. Это огромная матка, ты в хоботе — как остановленное рождение: весь еще там, а голова наружу. Любуйся из хобота миром и будь счастлив: два бивня охраняют тебя, двое маленьких глаз присматривают за тобой. Завтра твой слон покажет тебе долину фиалок и научит срывать бананы. Слон и человек не могут жить друг без друга, — подводит Лёня итог, — и оба мечтают о свободе, забывая о розе любви.

…На улице шум, гам, толкучка, знай, карманы свои придерживай, такие тут личности подозрительные шныряют, и две молодые крепкие африканки с Берега Слоновой Кости на обочине дороги танцуют танец живота. Мы до того возвеселились, даже забыли про наш с Лёней уговор не вступать очертя голову в слишком близкие контакты с местным населением. Как ни крути, свои гениальные научные открытия и философские прозрения индийцы, в основном, свершили до двенадцатого века. Дальше дело немного застопорилось, пошло на убыль. И сейчас вы видите, какие ребята у нас в переходах метро — в чалмах с бородами — торгуют бумажниками, платками и ожерельями.

О, нет, ничего пессимистического не собираюсь я говорить про горячо мной любимый и почитаемый индийский народ. Но ведь и в России порой мы встречаем подобную картину. Как это объявление из репродуктора на площади трех вокзалов:

— Дорогие москвичи и гости столицы! Москва — город Пушкина и Пастернака, Булгакова и Есенина, Станиславского и Немировича-Данченко приглашает вас посетить вещевой рынок «Динамо»!

Так что Лёня в Дели часто мне говорил:

— По-моему, мы правильную позицию занимаем — полуприветливую …

Тут-то к нам, как бы невзначай, приблизился весьма невысокий гражданин индийской национальности, кругленький, с напомаженными усами, сам намасленный, волосы набриолинены, воплощенное дружелюбие!

— Вечер добрый! — Лицо его озарила широкая улыбка. — Вижу, люди нездешние. Откуда вы будете?

— Из Москвы, — отвечаем мы.

— О, Россия!.. Горбачёв!.. Перестройка!!! Знаю-знаю! Надолго к нам?

— Завтра — последний день…

— Так давайте я вас покатаю по городу, покажу наш Дели, — он говорит на хорошем английском языке. — Не можете ведь вы покинуть нас, не посетив знаменитое место кремации выдающихся политических деятелей Индии? Увидите прославленный минарет Кутб-Минар, Красный форт и колонну из нержавеющего железа… Я моторикша. Вот моя машина. В восемь утра буду ждать вас у входа в отель!.. С утра до позднего вечера четыреста рупий вас устроит? Тогда — привет, — сказал этот славный мужичок и растворился в воздухе.

— Ой, — опомнившись, сказал Лёня. — Что-то этот напомаженный типчик живо напомнил мне режиссера с телевидения, который прилетел из Афганистана…

Был такой случай, на ежегодную книжную ярмарку к Лёне в павильон пришел интелигентный мужчина, сел на стул и говорит:

— Я с режиссер с РТР. Программа «Вести». Сейчас придет оператор — подснимем ваш павильон. Уф! Час назад из Афганистана — замерз, голодный, в транспортном салоне летели несколько часов. Во! — он показал себе на ноги. — Ботинки американские подарили — кожаные, с металлическими носами! Ничего так, а?

— Да-а-а! — восхищенно ответил Лёня.

— Черт, — в сердцах говорит режиссер, порывшись в карманах, — даже денег русских нет. В желудке пусто, надо бы поесть, а рублей нету. Сейчас оператор придет — принесет. Вот мое удостоверение.

И показывает удостоверение — всё честь по чести, с фотографией и печатью: «РТР. Телевидение. «Вести». Аркадий Чернов».

Лёня говорит:

— Слушайте, Аркадий, вот вам сто рублей — идите поешьте, а потом приходите.

Тот взял деньги, ушел и больше не вернулся.

— …Зря согласились, — бредя по ночному Дели, переживал Лёня. — Чует мое сердце, ничем хорошим это знакомство не кончится.

— Ты всегда готов заподозрить человека во всех смертных грехах! — отзывалась я, Лёнина сварливая жена.