Карин Мюллер - Вкус листьев коки

Тропа инков – всемирно известное инженерное чудо – была сооружена более пятисот лет назад. Она связывала отдаленные регионы прославленной империи, чья золотая эпоха подошла к концу вместе с нашествием испанских конкистадоров. Эльдорадо была разграблена, а удивительная культура уничтожена – жестоко и молниеносно. Однако легенды о существовании тропы инков продолжают жить в искусно высеченных плитах, руинах Куско и других городах-призраках.

В своем красочном повествовании Карин Мюллер описывает путешествие по тропе длиной три тысячи миль, пронизывая его легендами золотого века инков и чудесными зарисовками из жизни современных обитателей.

«Невероятно увлекательный, динамичный рассказ об экспедиции по Южной Америке вполне способен вдохновить на незабываемое путешествие по тропам древних империй».

«Готовность автора нырнуть в омут и все испытать на себе делает ее рассказ об увлекательных и подчас опасных приключениях таким интересным».

Во всем виновата карта. Когда приходит время переезжать, я каждый раз залезаю на кровать и встаю на цыпочки, чтобы отклеить ее с потолка. Осторожно отдираю уголки с затвердевшими слоями пожелтевшего скотча и сворачиваю карту в рулон. На время даже забываю о ней. Но потом, в один прекрасный день, сидя в своей новой квартире и разгребая завалы из кастрюль и походного снаряжения, я открываю коробку и – вуаля! Сначала я думаю, не спрятать ли ее в старый учебник по токсикологии, туда, куда годами не сунусь. Но потом иду за скотчем и прилепляю карту на место. И обещаю, что этот раз будет последним.

Двенадцать лет назад я села и со скуки начертила на карте двадцать один исторический маршрут – Шелковый путь, Соляной путь, Бирманская дорога, тропа Хошимина… Я использовала красный несмываемый маркер, и краска просочилась сквозь бумагу, частично отпечатавшись на столе. Помню, я тогда разозлилась, что придется ежедневно лицезреть последствия своей небрежности.

С тех пор, лежа по ночам в кровати, я мысленно отправляюсь в путешествие по этим дорогам. Одна линия неизменно притягивает мой взгляд: она тянется вниз по хребту Анд, вдоль второго по высоте горного массива в мире, и берет начало у колумбийской границы, к югу от той точки, где широкий материк сужается, как носик чайника, и начинается Центральная Америка. Тропа идет широким полумесяцем к югу и на восток, через Эквадор и Перу. По западную сторону раскинулось бесплодное побережье – края столь засушливые, что местные жители слагают сказки и мифы о воде, падающей с неба. К востоку простираются темные и непроходимые джунгли Амазонии, чьи бесчисленные щупальца ползут по склонам Анд, постепенно сжимаясь под действием разреженного воздуха и ледяного холода. Моя красная линия петляет среди морщинистых заснеженных пиков и, наконец, достигает священных голубых вод, колыбели древних цивилизаций. Озеро Титикака – само название напоминает бой экзотического барабана. Оттуда дорога стрелой падает к самой нижней точке Земли, минуя Боливию, Аргентину и Чили. Тропа инков. В тени ее гор я бродила в поисках неведомых долин и забытых деревушек, пока не засыпала.

И мне снились сны.

Я видела викуний, бегущих по андийским равнинам потоками расплавленного золота. Взрывая копытами мерзлую землю, они пытались вырваться из смыкающегося человеческого кольца, загоняющего стадо. Золотое руно Анд – тонкая, как паутинка, шерсть, самая драгоценная в мире. Во времена инков ее в качестве ежегодной подати посылали в Куско, где девственные служительницы солнечного культа пряли из нее изысканные одежды; император надевал их всего раз, после чего они предавались ритуальному сожжению.

Мне снились кабайито – тростниковые лодки, – которые и по сей день рассекают прибрежные воды в северном Перу. Их не случайно называют маленькими лошадками: подобно скакунам, они горделиво танцуют в прибое. Их грациозные носы загибаются вытянутым заостренным конусом. Эта форма остается неизменной уже полторы тысячи лет.

Просыпаюсь. Я в командировке, но от усталости не помню, в каком я штате и какого цвета моя очередная машина, взятая напрокат. Все еще чувствую запах разреженного горного воздуха и то, как пружинит мох под ногами. Комната, где я сейчас нахожусь, с бежевыми стенами и безликой мебелью с цветочной обивкой, кажется нереальной. Я пытаюсь отыскать дорогу назад, в мир моих снов, но ничего не выходит.