Уильям Малвихилл - Пески Калахари

Завязывается борьба. Паук — мохнатое и сильное чудовище. Оса стремительна и отчаянно безрассудна. Крепкие челюсти паука готовы схватить ее, но та ловко увертывается. Наконец пауку удается ударить осу лапкой и оглушить; кажется, он выигрывает бой, но в последний момент оса ускользает. Борьба продолжается. Сверкающая на солнце черная рапира — жало — наготове. Вот оса позволяет тарантулу приблизиться, падает, катится по земле и, как только паук пытается схватить ее челюстями, вонзает жало в его большое мягкое брюшко. Тело паука содрогается и сжимается от боли, а оса отлетает в сторону, но тут же возвращается обратно. Шатаясь от яда, тарантул пытается нанести еще удар, но рапира колет его снова и снова. Потом оса наблюдает издалека, как падает ставшая совершенно беспомощной ее жертва.

Оса тащит большое тело паука по камням на песок, потом, отбрасывай камешки, роет ямку и сталкивает в нее еще теплое тело поверженного врага. Некоторое время она отдыхает, потом зарывает ямку и, отложив яичко, улетает. Из яичка вскоре выйдет личинка, которая будет питаться телом тарантула до тех пор, пока не станет осой и не улетит.

Стюрдевант все время шел впереди. За ним О'Брайен и Грэйс Монктон, заключал процессию Джеферсон Смит. Мысли их целиком сосредоточились на конечной цели пути, но они не заговаривали о ней: слишком большое значение имел для них этот пик. Их жизни зависели от того, что они увидят с той самой высокой точки.

— Чем вы занимались в Родезии, миссис Монктон? — спросил О'Брайен.

— Скотоводством, — ответила Грэйс. — Разводили коров и овец.

— А сейчас вы из Нигерии?

— Да, — подтвердила она. — В прошлом месяце мы с отцом летали туда, чтобы повидать дядю. Отец не виделся с ним после окончания войны. Он возвратился раньше, а я задержалась на две недели и отправилась в обратный путь одна.

— А отец ваш не знает, что вы вылетели домой?

— Нет. Я не успела сообщить ему. Долетела до Леопольдвиля, опоздала на самолет до Ливингстона и попала на «Импалу» вместе с вами. Дождись мы рейсового самолета, с нами ничего, наверное, не случилось бы.

О'Брайен промолчал. Он тоже опоздал на свой рейс я вынужден был сесть в самолет южно-африканской компании «Импала», которая, вообще-то говоря, располагала хорошими машинами и отличными пилотами. Но тут им не повезло. Из-за неполадок в двигателе пришлось приземлиться в Анголе. Ночь он провел в старом португальском отеле, утром познакомился со Стюрдевантом, в прошлом летчиком-истребителем. За завтраком тот предложил доставить их в Виндхук. У него был сверкающий новенький самолет; пилот, по-видимому, успел разбогатеть, совершая коммерческие полеты и перевозя оборудование и шахтеров за хорошую плату. Итак, они сели в его самолет и вылетели в юго-восточном направлении. Ночью неожиданно поднялся резкий ветер. Самолет бросало словно щепку, и к рассвету стало ясно, что они окончательно сбились с пути. Стюрдевант вел машину над бесконечными песками и скалами почти на бреющем полете. Горючее кончалось.

— Миссис Монктон, — снова обратился к Грэйс О'Брайен, — а ваш муж? Он остался в Нигерии?

— Я развелась с ним, — ответила Грэйс после некоторого колебания.

О'Брайен кивнул.

— В Африку я вернулась в прошлом году, — продолжала она. — Из Англии. Решила после развода остаться с отцом.

— Понимаю, — проговорил О'Брайен. Ему было интересно все: и что за человек ее муж, и хорошей ли она была женой.

— Не думаете ли вы, что пилот «Импалы» так глуп, что не сможет сосчитать, сколько будет два плюс два? — в свою очередь спросила Грэйс. — Ведь он знает, что мы вылетели со Стюрдевантом.

— Да, — согласился О'Брайен. — Только не знает, что мы разбились. Такой парень, как Стюрдевант, всегда в пути. Он покидает аэродром, чтобы взлететь в голубое небо — и все. Его не ждет никто. Полеты не регистрируются. Тот пилот из «Импалы» полагает, что мы уже в Виндхуке, а оттуда каждый отправился своим путем. Стюрдевант же, по его мнению, летит снова на какую-нибудь шахту в Катанге или, возможно, работает по заданию южноафриканского правительства, если ему удалось заключить контракт. Никому и в голову не придет, что мы потерпели аварию.

— Удалось определить, где мы находимся? — спросила Грэйс.

— Стюрдевант утверждает, что в Калахари.

— Все здесь напоминает мне Неваду, — сказал Джеферсон Смит, поравнявшись с ними, — или пустынные районы Калифорнии. Застывшие голые горы, глина, песок и редкие кусты, совсем как у нас на Юго — Западе.