Макс Поляновский - С букварем у гиляков. Сахалинские дневники ликвидатора неграмотности

Что еще можно сказать о первом дне занятий нашей стойбищной школы? Уже поздно, скоро одиннадцать часов ночи, но один из моих учеников сидит и старательно рисует праздник медведя.

Сторож школы — молодой гиляк — вступил в состав учеников. Он пришел из стойбища, расположенного в 15 километрах отсюда, и поселился вместе со мною в юрте. Грязен он, как и все почти гиляки. Завтра придется его основательно вымыть. Имя его я разобрал не сразу, хотя оно коротко. Зовут его — Офть.

Стойбище спит. Протяжно воют гиляцкие собаки. Ученик, рисовавший медвежий праздник, ушел, пообещав закончить свою работу завтра.

На этом пока закончу запись о первом дне в Чирево.

Второй день моего пребывания в Чирево начался незаурядно.

Рано утром в юрту-школу вошла молодая гилячка, молчаливо уселась на одну из скамей и опустила голову. Она не произносила ни одного слова, не смутило ее то, что я был полуодет, меня же поразило украшение на ее ушах: две серьги, сделанные из серебряной проволоки, каждая весом примерно в сто граммов. Эти серьги так оттягивали ей мочки, что они доходили до половины щеки.

По ее виду можно было предположить, что пришла она к нам в юрту не из простого любопытства, а по какому-то делу. На вопрос о цели прихода, возможном ее желании заниматься и тому подобном последовало молчание.

Офть пояснил, что по-русски она ничего не понимает. Женщина продолжала сидеть, не меняя положения, напоминая восковую фигуру в музее.

С трудом я догадался, чем вызван был ее визит. Дело в том, что, записывая желающих заниматься в школе гиляков, я старался навербовать женщин, и для этого некоторым гилячкам мною были розданы привезенные с собою стеклянные бусы.

Не иначе, как за ними явилась и эта модница. Порывшись в вещах, достал и подал ей бусы.

Схватив их, она, не проронив ни звука, стремительно выбежала из юрты.

Сахалинская гилячка с ребенком.

Я подумал: из этих вот дикарок надо вербовать учениц в нашу школу. Учить их труднее, чем заведывать учреждением, как было со мною до сих пор.

Между прочим среди моих учеников преобладают парни. На занятия является всего одна девушка. Даже бусы не помогли привлечь гиляцких женщин к учебе. Причина здесь кроется в том, что туземцы считают женщину существом нечистым, относятся к ней немногим лучше, чем к животному, и не считают нужным ее обучать.

Морской зверь — нерпа. Мясо его гиляки едят, из шкуры шьют теплые вещи.

Даже к маленькому ребенку, если это мальчик, гиляки относятся с большим почтением, чем к женщине, пусть хоть и пожилой. Это я проверил на факте: вчера в юрту одного гиляка приехал из соседнего стойбища гилячонок лет двенадцати. Гиляцкая «мамка» тотчас же стала готовить гостю угощение — чай, рыбу, нерпий жир и соленую воду: Все это она поставила на маленький столик рядом с нартой прибывшего.

Мальчик сидел со старшими, курил табак и беседовал с с ними как равный. К детям мужского пола гиляки относятся как ко взрослым, между тем женщина не имеет права сидеть за одним столом с мужчинами. Она должна есть отдельно то, что остается после мужчин.

Кое-что узнал о своих нынешних учениках. Записываю, потому что это касается гиляцкого быта и нравов.

Четырнадцатилетний Типан, сын председателя тузсовета Пимки, не может пожаловаться на одиночество: отец еще два года назад купил ему жену. Другому ученику — Чхаурну, едва насчитывающему семнадцать лет, родные тоже купили «мамку». Покупка и продажа детей — среди гиляков нередкое явление.

Недавно в Чирево произошел интересный случай: один гиляк, разошелся с женой и взял к себе дочь, девочку пятнадцати лет, которую немедленно продал другому гиляку, очевидно в качестве жены для сына.

«Покупатель» немедленно увез свою «покупку» в далекое стойбище, на западный берег Сахалина. Мать проданной девочки обиделась, но лишь по той причине, что муж не поделился с нею деньгами, вырученными за продажу девочки. Она даже ходила к председателю Пимке жаловаться, и тот сообщил о происшедшем в Ноглики.

Чем вся эта история окончится, пока неизвестно, но факты, подобные этому, здесь, к сожалению, пока еще часты. Правда, советские законы ведут борьбу с продажей детей, но Сахалин стал нашим всего пять лет назад. Здесь нужно еще много и долго работать.