Александр Шумилов - Три загадки Арктики

– Эх, если бы летом вы шли! – сказал Пасецкий. – Тогда я попросил бы вас изменить маршрут: пройти через кут залива Ахматова, по его северному берегу, а также по западному берегу острова Большевик – вдоль пролива Шокальского.

В. М. Пасецкий кратко рассказал североземельскую версию гибели полярного геолога В. А. Русанова.

Советы были полезны, по сами-то мы знали еще мало и к историко-географическим поискам готовы не были. Общение с Арктикой исподволь готовило нас к ним. Ничто так не смогло бы способствовать глубокому знанию истории конкретного района Арктики, как путешествие в этот район. Книгу истории каждый из нас прочитывал словно трижды: до путешествия (в буквальном смысле), во время пути и после возвращения домой, снова бросаясь к книгам, вспоминая и рассказывая о пройденных километрах.

Вторая закономерность… К 1971 году выяснилось, что целый ряд организаций заинтересован в арктических экспериментах и что эти эксперименты участники могут проводить своими силами.

Мы взялись за дело охотно. Особенно крепкое и полезное сотрудничество установилось с учеными Института медико-биологических проблем (ИМБП) Министерства здравоохранения СССР.

Небольшой коллектив лыжников в Арктике, находящихся в условиях реальной опасности, «социальной изоляции», дискомфорта, вполне подходит ученым-психологам как модель для проверки различных теоретических построений и практических выводов. Если же добавить высокие физические нагрузки (в переходе через пролив Лонга они в самом деле были изрядные), нервное напряжение, сложные климатические условия, то существование самой группы, с точки зрения психологов, выглядит смелым опытом. Меняются привязанности людей друг к другу, выявляются и трансформируются глубинные личностные свойства. Как? Специалисты это с успехом выясняют. Совместные доклады и статьи ученых ИМБП и участников экспедиции стали результатом такого сотрудничества.

Другая заинтересованная организация – ВНИИ консервной и овощесушильной промышленности (ВНИИКОП). Насущная для нас задача – составить сбалансированный по химическому составу рацион с минимальным весом и максимальной калорийностью – была интересна и для специалистов.

Полярная экспедиция «Комсомолки» к 1973 году представляла слаженную, крепкую группу. Людей объединяла преданная любовь к Северу, радость от борьбы с трудностями, верность целям и дисциплина. Весной 1973 года встал естественный вопрос об организации поисковых летних работ на Севере. Мы выбрали Западный Таймыр – берег Харитона Лаптева и шхеры Минина.

На Таймырский полуостров лето приходит в июле, и к концу месяца обычно открываются берега. Можно искать… Но в последних числах августа нередко уже идет снег. Пришлось «втискивать» экспедицию в эти короткие сроки.

Поиски мы решили вести тремя группами. В Восточную входили Юрий Хмелевский, Игорь Марков, Володя Владимиров и Таня Шпаро. Начать работу они должны были с полуострова Заря и двигаться по побережью па запад.

Две другие группы шли им навстречу.

Володя Леденев, Леонид Лабутин, Володя Наливайко и Лена Склокина составляли Центральную группу. Их маршрут начинался от фьорда Хутуда.

Третья группа – Островная. Путь ее участников – Федора Склокина, Владимира Ростова, Анатолия Денискина, Тани Ростовой и авторов этих строк – проходил сперва по полуострову Минина, потом по маленьким и большим островам в шхерах Минина.

Местом финиша всех трех отрядов была полярная станция «Мыс Стерлегова», которая находится почти посередине района, выбранного для поисков.

В Норильске 18 июля ветер дул со скоростью 20 метров в секунду, с порывами до 23. Норильчане говорили: «Неудачная погода, десять дней назад еще шел снег, и сейчас необычно холодно. И тундра только-только зеленеет, только-только оживает. А Диксон к северу, там еще холоднее. Как же вы пойдете?»

В отделе перевозок норильского аэропорта жаловались на плохую связь с Диксоном: опять их не слышно. Будет ли у нас, па наших маршрутах, связь с Диксоном? Нет, конечно, не будет; это какое-то гиблое место для радиоволн, глупо даже рассчитывать. Диссонансом в этих печальных прогнозах был оптимизм Сергея Мусиенко – начальника Норильской радиолюбительской станции. В сутолоке аэропорта он появился неожиданно и увел старшего радиста экспедиции Леонида Лабутина смотреть свое радиохозяйство. Вернувшись, Лабутин уверенно заявил: «Связь будет – если не с Диксоном, то с Норильском». Тогда мы еще не верили Лабутину.