Александр Викторович Волков - Загадки Финикии

Современные историки довольно поздно открыли для себя Финикию. Ее письменность была непонятна до середины ХVIII века, пока не удалось прочесть двуязычную греко-финикийскую надпись, найденную на Мальте. Археологическое же открытие Финикии началось почти через столетие, и заслуга в нем отчасти принадлежит… французскому императору Наполеону III.

В 1860 году секта мусульман-друзов учинила резню в турецкой Сирии. Жертвами ее стали тысячи христиан-маронитов. Когда известие об этом достигло Европы, всюду поднялось возмущение. Турецкий султан и сам не потерпел беспорядков, направив войска, чтобы усмирить ревнителей веры. Но уже французский император Наполеон III, любитель военных авантюр, решил, что подвернулся удобный повод, чтобы немедленно, в бонапартистском стиле, утвердить позиции Франции в Леванте – на ближневосточном побережье Средиземного моря. Он тоже направил экспедиционный корпус в зону боевых действий. Затевая эту вылазку, Наполеон III наверняка вспоминал египетский поход своего великого предшественника и, по его примеру, пожелал, чтобы войска «сопровождал» ученый – ориенталист Жозеф Эрнест Ренан.

Впоследствии он прославится своей книгой «Жизнь Иисуса». Однако в то время Ренан, – хотя ему было уже 37 лет, – лишь начинал свою научную карьеру. Он занимался сравнительным исследованием семитских языков и историей раннего христианства. В Леванте его интересовал один-единственный город: Библ.

Подоплека выбора была очевидна. Библ, Byblos – так назывался не только могущественный древний азиатский город. Byblos – по-гречески именуется и папирус, «писчая бумага» древности. Отсюда происходит и слово biblion – «книга» и, наконец, «Библия», «Книга книг», изучением которой занимался Ренан. Кроме того, Библ – под семитским названием Гевал (Гебал) – упоминался и на страницах Библии, например, в Книге Иезекииля: «Старшие из Гевала и знатоки его были у тебя» (Иез 27, 9). Ренан надеялся, что его исследования прольют свет на некоторые библейские проблемы.

Он ошибался; его ждало разочарование. В нескольких десятках километров к северу от Бейрута – там, где когда-то процветал Библ, – лежало бедное арабское селение Джубейль. Рядом возвышались крепости крестоносцев. Однако никаких следов древней финикийской твердыни, на первый взгляд, не было.

Тем не менее Ренан, в помощь которому были приданы французские и турецкие солдаты, не пал духом. Он метр за метром, мучимый зноем и духотой, – в те недели в Сирии дул суховей-хамсин, пригонявший пыль и песок, – обследовал окрестные поля, сады и дворы. Жители Джубейля со страхом и недоверием поглядывали на странного чужеземца.

Старания Ренана, наконец, вознаградились. В крепости крестоносцев он обнаружил загадочные гранитные столпы. В стены некоторых домов в селении были вмурованы каменные блоки с высеченными на них египетскими иероглифами. Важнейшей же находкой Ренана стал барельеф, изображавший богиню с рогами на голове, между которыми помещался солнечный диск.

Ренан принял ее за египетскую богиню Хатхор, но он опять ошибался. Сегодня известно, что это – изображение Баалат-Гебал, финикийской богини неба и любви. Она правила Библом – была верховной богиней этого города. Сегодня барельеф, найденный Ренаном, можно увидеть в Лувре.

Не считая этой находки, Ренан не сделал никаких особенных открытий в Джубейле и тем более не нашел ничего, что помогло бы ему в библейских изысканиях. Да и как он мог что-либо найти, ведь древний город был погребен как раз под Джубейлем, и жители селения испокон веку хозяйничали в античных руинах, используя их как каменоломни. Так, когда им была нужна известь, они бросали в печь мраморные колонны – ведь сколько их валялось в округе! Если же, обустраивая колодец, находили что-нибудь древнее, то по обыкновению отправлялись с находкой к ближайшему антиквару, который немедленно покупал у них этот памятник. Ренан мог лишь с горечью заявить: «Редко видишь столь явственно, как косное любопытство какого-нибудь любителя древностей так сильно вредит страстному любопытству ученого». Наконец, – к тому времени восстание друзов было жестоко подавлено, – Ренан отправился назад, в Париж. Его работы, продолжавшиеся около года, хоть и были важны для науки, но принесли меньше результатов, чем раскопки в Ассирии или Египте.