Жюль Верн - Маяк на далеком острове

Без четверти шесть капитан отдал приказ поворачивать брашпиль. [20] Брашпиль — специальная лебедка с горизонтальным валом; служит для подъема якорной цепи и якоря, а также швартовки. Винт был готов прийти в движение, а избыточный пар вылетал через трубу.

На носу старший офицер наблюдал за действиями матросов. Вскоре якорь был поднят, подтянут к клюзу, [21] Клюзы — на парусных судах сквозные отверстия в борту, служившие для проводки кабельтов и якорных цепей. а затем укреплен на кат-балке. [22] Кат-балка — поворотная балка, служащая для поднятия якоря от клюза до верхней палубы при помощи кат-талей, заложенных за скобу якоря.

«Санта-Фе» отчалил под прощальные возгласы трех смотрителей. И что бы там ни думал Васкес, его товарищи не без волнения смотрели на удаляющийся сторожевой корабль, а офицеры и матросы испытывали грусть, оставляя этих мужественных людей на острове у южной оконечности Америки.

«Санта-Фе» на малой скорости следовал вдоль извилистых берегов залива Эль-Гор. Не пробило и восьми часов, когда корабль на всех парах устремился через пролив в открытое море. В ночной тьме Маяк на краю Света казался путеводной звездой.

Остров Эстадос расположен у юго-восточной оконечности Нового Света. Это последний кусочек Магелланова архипелага, [23] В отечественной географии этот архипелаг носит название Огненная Земля. который содрогания плутонической эпохи [24] Согласно взглядам великого французского ученого Жоржа Луи Леклерка де Бюффона (1717–1788), изложенным в его труде «Эпохи природы» (1778), вся история Земли (а она, по Бюффону, длилась 75 тысяч лет) делится на семь эпох. Одна из них названа ученым плутонической — в честь бога подземного мира Плутона. выбросили на пятьдесят пятую параллель, менее чем за семь градусов до Южного полярного круга. [25] Остров Эстадос расположен примерно в 12° севернее Полярного круга. Омываемый водами двух океанов, [26] Строго говоря, это не так: остров Эстадос расположен в Атлантическом океане. он служит ориентиром для кораблей, которые, направляясь из одного океана в другой и обогнув мыс Горн, подходят к острову либо с северо-востока, либо с юго-запада.

Пролив Ле-Мер, открытый в 17-м столетии голландским мореплавателем и названный в его честь, отделяет остров Эстадос от Огненной Земли, расположенной в пятнадцати милях. Пролив открывает кораблям более короткий и легкий путь, позволяя уберечься от огромных штормовых валов этих суровых широт. [27] Тем не менее пролив Ле-Мер известен своими водоворотами, значительно осложняющими судоходство. Здесь пароходы и парусники меньше подвергаются опасностям, чем при проходе вдоль южного побережья острова.

Остров Эстадос протянулся в длину на тридцать девять миль с запада на восток, от мыса Гомес до мыса Сан-Хуан, и в ширину на одиннадцать миль, [28] Автор несколько преувеличивает размеры острова. от мыса Парри до мыса Ванкувер.

В геометрическом плане остров немного напоминает туловище рака, В этом случае хвост животного заканчивался бы мысом Гомес, рот был бы обозначен заливом Эль-Гор, челюсти же образовывали бы мысы Тукуман и Дьегос.

Побережье острова Эстадос очень изрезано — это череда неприступных узких бухточек, усеянных рифами, которые порой выдаются в открытое море на целую милю. [29] Не совсем точно описана прибрежная акватория. На самом деле Эстадос — не отдельный остров, а небольшой архипелаг. У северного побережья острова имеется несколько небольших островков: Нового Года, Гоффре, архипелаг Кука и др. Здесь нет ни одного укрытия, где корабли могут спастись от южных и северных шквалов. Даже рыбацким суденышкам с большим трудом удается отыскать хоть какое-то убежище. У этих берегов, тут обнесенных остроконечными скалами, там окаймленных огромными утесами, о которые даже в тихую погоду море, вздыбленное длинными валами открытого пространства, разбивается с ни с чем не сравнимой яростью, часто происходят кораблекрушения. [30] Аргентинский капитан Луис Пьедрабуэна, долгие годы своей жизни отдавший изучению острова Эстадос, сообщал, что у берегов острова в 1884–1897 гг. происходило по семь-восемь кораблекрушений ежегодно.

На острове никто не живет. Но, вероятно, он мог бы быть обитаемым, по крайней мере в теплое время года, то есть четыре месяца — с ноября по февраль, когда в эти широты приходит лето. Широкие равнины между мысом Парри и мысом Ванкувер могли бы стать прекрасными пастбищами. Когда толстый слой снега тает под лучами антарктического солнца, появляется ярко-зеленая трава, а земля сохраняет влагу до следующей зимы. Здесь могли бы пастись жвачные животные, приспособленные для жизни в Магеллановых краях. Но при наступлении холодов стада пришлось бы вывозить в более теплые места, если не на Огненную Землю, то, по крайней мере, в Патагонию.