Джозеф Киплинг: Отважные капитаны [Адаптация: Мальвина Г. Фогель]

Харви ответил первым:

— Я сделаю… Разрешите мне, Мануэль?

И, не дожидаясь ответа, схватил швабру, лежавшую неподалеку, и начал неумело, но очень усердно драить лодку, прислушиваясь к указаниям Дэна.

В это время еще одна дори подошла к шхуне, и Том Платт принялся выбрасывать свой улов туда же, где лежала рыба, выловленная Мануэлем, после чего и эту лодку подняли на борт, за ней другие и еще одну, и Харви, не выпуская из рук швабру, чистил их все подряд, а рыбаки видели его неумение, но одобряли усердие.

Потом по зову корабельного повара все поспешили вниз, чтобы взяться за еду, однако Дэн придержал Харви и объяснил: они с ним пойдут во вторую очередь, а пока он покажет, как следует открывать бочки с солью.

Когда раздался второй призыв кока, вместе с Дэном и Харви в судовую кухню спустились Мануэль и самый молодой из рыбаков по имени Пенн. Он произнес благословение над блюдами с треской, свининой и жареным картофелем, после чего все принялись за еду, а повар — огромного роста негр — добавил к тому, что было на столе, горячие булки и кофе. Харви обратил внимание, что кок не произносил ни единого слова, только улыбался, показывая ослепительно белые зубы.

У Харви уже слипались глаза и ныли нагруженные руки, но отдохнуть после еды не удалось: команда шхуны снова взялась за работу. Теперь нужно было разделать всю наловленную рыбу и только после этого опустить в трюм, где ее засолят, аккуратно уложат и будут держать вплоть до возвращения домой. На палубе стоял разделочный стол, на котором каждую рыбину вспарывали, вырезали печень и укладывали в отдельный бочонок, потом отрезали голову, а все, что осталось, сбрасывали в люк, где был уже готов соляной раствор. Харви работал вместе со всеми, слушая команды и разъяснения Дэна и других, и, хотя у него почти не оставалось сил, он испытывал удивлявшее его самого чувство гордости за то, что трудится наравне с настоящими рыбаками и может видеть прямо перед собой результаты своего труда.

Помимо работы вилами на долю Харви выпала еще обязанность приносить ковши с питьевой водой, а также менять затупившиеся разделочные ножи на другие, наточенные.

Но вот наступил момент, когда вся выловленная рыба была разделана и засолена, и Харви уже предвкушал благодатный отдых и сон, но не тут-то было: ему и Дэну поручили вымыть садок, предназначенный для первого приема рыбы, а также разделочный стол и палубу. Рыбные головы и потроха они выбросили в море на прокорм хищным рыбам, и Харви немного испугался, когда за бортом, в темноте, послышался громкий плеск и возникло стоймя какое-то длинное белое тело, похожее на привидение. Привидение издало протяжный не то стон, не то вздох, еще больше напугав Харви, а Дэн засмеялся и сказал:

— Это всего-навсего дельфин-касатка. Жутко любит рыбьи головы. Ради них на хвост становится… Ну, хочешь, передохни малость, а я пока наточу ножи для завтрашней работы. Небось, спать тянет?

— Еще как, — признался Харви.

— Ничего не получится, парень. У нас с тобой сегодня первая вахта. До десяти часов должны смотреть в оба.

— Да куда смотреть? — в отчаянии воскликнул Харви. — Все спокойно. Луна светит, почти как солнце. Что нам сделается?

— Отец говорит, что и при полной луне всякое бывает. Океанский пароход как налетит да разрежет нас пополам! Вроде той рыбы, что сегодня разделывали, будем… А ты не спи, не спи! Если невмоготу, сбегай, погляди на якорный огонь — горит или нет?.. Будешь спать, я тебя линьком огрею, уж не обижайся. Ты ведь на вахте…

Несмотря на болтовню Дэна, Харви все же умудрялся несколько раз провалиться в сон, но быстро просыпался и продолжал нести службу. Когда часы в каюте пробили десять и на палубе появился Пенн, оба мальчика бок о бок спали на крышке люка, и он не стал их будить, а скатился по трапу в кубрик.