неизвестен Автор: Эверест-82; Восхождение советских альпинистов на высочайшую вершину мира

Летом 1981. г. команда выехала на тренировочные памирские сборы, и меня пригласили выехать на Памир для испытаний экспериментальных рационов.

Шло время, а я почти не покидал лагеря, занятый своими хозяйственными заботами. Однако когда почти вся команда ушла на маршрут и даже наш повар переместился на ледник, я взмолился и попросил показать мне горы.

Конечно же, нарушив какие-то правила, Виктор Дор-фман и Василий Барсуков, обвязав меня, повели в горы на небольшую вершину.

Вместе с радостью видеть горы, открывать прекрасное, вместе с приятной усталостью с каждым шагом настроение мое все ухудшалось, и к концу дня оно было испорчено полностью. Оказалось, что за целый день с самого утра и до 6 часов вечера мы ничего не захотели съесть и только жажда заставляла нас останавливаться на привал. Мысль о возможной непригодности рационов для таких условий не оставляла меня до последнего дня этих поучительных для меня сборов.

Памирский сбор дал ответы на многие вопросы, касающиеся питания, снаряжения, одежды.

У нас были обычные заботы: учесть результаты эксперимента, обработать анкеты, найти оптимальные решения в составе рационов, своевременно добыть фонды и получить в нужной упаковке продукты в разных районах страны. "Обычные", потому что за плечами был опыт снабжения

340

различных экспедиций, были опытнейший директор завода М. Л. Фрумкин, дальновидный В. Иванов, отвечающий за питание, и не выпускающая из внимания ни одной мелочи разработчик рационов серьезная и добросовестная Т. С. За-харенко. Даже проблема использования свиного сала не стала яблоком раздора, хотя специалисты в области питания доказывали его непригодность для условий с пониженным содержанием кислорода, а альпинисты настаивали на включении его в рацион. И здесь нашли разумное и, как потом выяснилось, правильное решение.

Этот обычный ход событий нарушил Е. И. Тамм, предложивший мне участвовать в работе экспедиции непосредственно там, в Непале. Это было неожиданным, так как никто из наших специалистов никогда непосредственно не принимал участия в работе экспедиций.

Все было против: и моя профессиональная неподготовленность, и отсутствие не только альпинистского, но и вообще спортивного опыта, и мнение моих сослуживцев по работе, и, наконец, полное отсутствие восторга у моего начальства. И до сих пор остается тайной, что толкнуло Евгения Игоревича Тамма сделать, с моей точки зрения, неосторожный шаг. Еще более неожиданным было то, как настойчиво и решительно провел свое решение в жизнь мягкий, интеллигентный, никогда не повышающий голоса Тамм.

Но согласие дано, и началась подготовка к экспедиции, как говорят, без отрыва от производства. За неделю до отъезда позвонил Свет Петрович Орловский и сообщил, что мне нужно получить пищевую справку. А поскольку времени было в обрез, а к словам Света Петровича я относился достаточно серьезно, то бросился во все известные мне клиники с просьбой сделать требуемые анализы.

Уже в базовом лагере с содроганием я вспоминал все, что было связано с получением медицинских справок, и огорчался, что ни одна из них в итоге никому не потребовалась. Тем более что мои помощники по кухонной работе шерпы имели о санитарии и гигиене весьма приблизительное представление.

8 марта 1982 г. прошло в сборах. Отъезжающие были уже мысленно в дороге, а женщины, мудрые, милые женщины, старались сделать праздник по-настоящему мужским.

Сразу же на первую высоту поднялась Татьяна Иванова, пригласив всю сборную к себе, и здесь установилась шуточная атмосфера, хотя по-прежнему не был ясен окончательный состав экспедиции. Мне сразу пришлось учиться чародействовать на кухне у всех жен одновременно.

В этот вечер стало ясно, что отступать некуда, и от этой мысли стало легче. Мне даже показалось, что женщины успокоились, передавая своих подопечных в мои руки, и не столько из-за моего умения, сколько из-за моего желания и методического подхода.

Начались мои самые трудные дни. Мы идем из Луклы в базовый лагерь. Ребята по установленной совместными походами привычке, двойками или тройками деловито собирают вещи и исчезают, и я до следующего привала их уже не вижу. Шерпы-помощники по кухне меняются, и мне кажется, что это происходит в тот момент, когда начинаю с ними как-то находить общий язык. В Москве в Б. Кондратьевском переулке в нашем сборном пункте рассудительный Эдуард Мысловский говорил:

-- Не волнуйся, по пути все устроится, кормить начнешь в базовом лагере.