Лазарь Бронтман - На вершине мира

Испытывая радиостанцию, Головин сделал контрольный полет. Машина тяжело бежала по рыхлому мокрому снегу. Тогда бортмеханики Кекушев и Терентьев покинули свои места, чтобы подтолкнуть самолет. Облегченный аэроплан побежал быстрее, механики, проваливаясь в снегу, не успели за ним, Головин улетел без экипажа и лишь спустя несколько минут заметил отсутствие товарищей. В связи с этим Мазурук вспомнил аналогичный случай. Дело происходило на Дальнем Востоке. Отправляясь в очередной рейс, гидроплан Мазурука во время рулежки сел на мель. В кабине сидели женщины. Летчику пришлось сойти в воду, чтобы столкнуть самолет с банки. Машина быстро рванулась и побежала в открытое море. Мазурук кинулся за ней, но расстояние между ним и самолетом все больше увеличивалось. К счастью, машину волной развернуло в обратную сторону, и она с той же резвостью приблизилась к отчаявшемуся пилоту. Пассажиры ничего не заметили.

Философически настроенный Алексеев доискивался смысла в гомеопатии и тибетской медицине; молчаливый Молоков внимательно слушал всех и курил свою неизменную трубку. [39]

Но нередко мирные воспоминания внезапно обрывались каким-нибудь неотложным вопросом, и тогда тут же, за ужином или ранним завтраком, проводились импровизированные совещания, принимались решения, и недавний рассказчик, не допив стакана чая, уносился по тряской дороге в Архангельск.

Так шли дни. Каждое утро командиры кораблей обращали вопрошающие взоры к Дзердзеевскому:

«Как погода на трассе?» — гласили эти немые вопросы.

И Дзердзеевский неизменно отвечал:

— Лететь не рекомендую.

Наконец, 29 марта появились признаки некоторого смягчения суровой метеорологической обстановки. С рассветом все экипажи собрались на аэродроме. Легкий заморозок сковал бессчетные лужи — командиры кораблей облегченно вздохнули: оторваться можно. Но сколь переменчива погода на севере! Не успели еще механики запустить моторы, как светлосерое облачное небо внезапно приняло цвет грязной шерсти.

Поднявшийся на разведку учебный самолет уже на высоте двухсот метров потерялся в облачной пелене. А потом пошел мокрый липкий снег, аэродром развезло, всюду захлюпала вода. О полете нечего было и думать. Экипаж мрачно и молчаливо расходился по квартирам. Вечером задул свирепый южный ветер, разметавший облачный купол. Он яростно обрушился на самолеты, грозя перевернуть корабли. Механики ринулись к своим машинам и вернулись только тогда, когда тяжелые якоря, сооруженные из каната и бензиновых бочек, привязали корабли к земле. [40]

Утро следующего дня застало всех на аэродроме. Метеорологические сводки предвещали переменную, но терпимую погоду. Решили чуть выждать и лететь в 9-10 часов утра. Механики стояли на поле в боевой готовности. Еще два дня назад к каждой машине подвесили колеса на случай аварийной оттепели в Нарьян-Маре. Баки приняли рейсовый запас горючего. Многочисленные грузы дрейфующей экспедиции были равномерно размещены по самолетам. Кое-кто из командиров кораблей пытался было поджать запасы Папанина, но начальник полюсной зимовки сам грузил все свои вещи и парировал угрозы стереотипной фразой:

— Браток, ведь это ничего не весит. Я сам в десять раз тяжелее!

Наступил час отлета. И тут выяснилось, что у корабля Молокова не заводится правый средний мотор. Механики самолета Ивашина, Фрутецкий и Гутовский сбились с ног, но винт оставался неподвижным. Тогда у злосчастного мотора собрался консилиум всех бортовых техниников экспедиции. Советы сыпались как из рога изобилия, но мотор не заводился: он был холодным. И вдруг раздался зычный окрик: «Дорогу!» Механики самолета Мазурука принесли на своих плечах святой неприкосновенный запас перелета: баллон со сжатым воздухом. Командир корабля самоотверженно пожертвовал этот золотой фонд экипажу дружественного самолета. Сжатый воздух сделал свое дело: мотор завелся. Глубоко вдавливая снег, к самолетам подошел гусеничный трактор и легко сдернул их один за другим с места. Освободив примерзшие лыжи, корабли зарулили на старт.

Старт требовал большого искусства пилотов. [41]

Под тонким снежным покровом плескалась талая вода. Мокрый снег затруднял движение даже легких самолетов. Задача осложнялась тем. что корабли уходили в воздух с огромной погрузкой. Ветер дул поперек площадки и при малейшей ошибке грозил аварией кораблям. Мастерство летчиков и могучая сила моторов решили сложную задачу взлета.