Дмитрий Шпаро - К полюсу!

Буквально через полчаса новый канал шириной два с половиной метра. Без рюкзака тонкий лед пробует Леденев. У него свой резон перебраться первым — Володя снимает фильм и обожает динамичные переправы.

От южного и северного берегов примерно на метр простирается темный нилас, в центре бежит черная змейка открытой воды. Володя нашел «мостик», он дрожит, прогибается под тяжестью человека, но дело сделано быстро, и Леденев на той стороне. Теперь он страхует Шишкарева, который переходит с рюкзаком. Володя отбегает в сторону и достает кинокамеру.

Мне переправа кажется простой, и я перехожу, изменяя правилу быть последним, вслед за Василием, чтобы успеть сделать несколько фотоснимков.

По краям мостика выступила вода. Отталкиваюсь палками, секундное неприятное ощущение позади, сбрасываю рюкзак и вот рядом с Володей — готов снимать. Юра спокойно и точно, повторяя мои движения, пересекает канал. Теперь Давыдов.

Дух любознательности отводит Вадика от проторенной лыжни, он идет чуть левее. Носки лыж Вадима погружаются в воду, руки тянутся к Шишкареву. Тот хватает их и опрокидывается на спину, заваливая Вадима на себя. Ноги Вадима в воде, общими усилиями вытаскиваем его. Леденев снимает, похоже, что он доволен — все зафиксировано на пленку.

Теперь в канале черная воронка. На южной стороне Мельников и Рахманов, там же остался одинокий рюкзак Леденева. Особенно не раздумывая, Володя Леденев пересекает речку метрах в пяти от разрушенной переправы. Он-то на той стороне, но лед под ним проломился.

Я возле Вадима, ЧП все-таки произошло, но он не испуган и даже ноги не промочил. Потом смотрю — наши друзья на той стороне прошли довольно далеко влево. Я по своей стороне иду к ним. Мельников и Рахманов нашли мостик, но, вместо того чтобы быстро перейти по нему, надумали укрепить его — выкладывают на нилас лыжи и лыжные палки. Только что Рахманов, можно сказать, балансировал на проволоке, а тут...

— Что вы надумали? Лед достаточно крепкий. Толя, ты напугался, что ли?

На Толю слова производят впечатление.

— Могу и с рюкзаком, — говорит он.

Надевает рюкзак и с видимым страхом переходит речку.

Я уже говорил, что наша тактика на переправах — это прежде всего безопасность, затем быстрота. Однако одно с другим часто находятся в остром противоречии. Как правило, куда надежнее обойти водное препятствие, чем идти напрямую, но время, драгоценные минуты и часы уходят, поэтому нельзя приучать себя к однозначности выбора. Золотая середина, труднодостижимый оптимум — вот задача. Безопасность трактуется к тому же всеми по-разному. Два случая, о которых я только что рассказал, хорошо иллюстрируют это. Вот еще пример. Мы подходим к каналу, у берега вздыбился огромный торос, видимо, не очень давно перевернувшийся — верх его синий, блестящий и мокрый. Тотчас вспомнился остров Генриетты, поиски пути перед стартом и айсберг, который на наших глазах опрокинулся. Между синим торосом и противоположным берегом расстояние небольшое, но туда — в щель — с нашей стороны никак не заглянешь. Вдруг перемычка? С большими предосторожностями по скользкой махине идет Леденев, заглядывает в ущелье сверху — прохода нет.

Володьку страховали, у него была веревка. Теперь расходимся по берегу в разные стороны, я возвращаюсь и что же — Василий на льдине чуть ли не чечетку отплясывает:

— Зачем забрался?

— Смотрю.

Во мне не то что злость — ярость. Леденева обвязывали веревкой, волновались и нервничали, давали советы. И не только я. Правда, Василия не было, но остальные в этом участвовали, никто не сказал: «Зачем страховать? Место простое, легкое». Значит, в торосе видели опасность. Наш герой не видит. Сам бы я боялся поскользнуться. Василий уверен в себе. Но не только ведь в этом дело. Уверенности в себе недостаточно. На движущихся льдах надо привыкнуть к мысли, что любая глыба, которая находится на плаву — большая или маленькая, — может подвести человека: перевернуться или свалиться набок. Мала вероятность этого, да цена велика.

— Леденев смотрел уже. Ты почему не спрашиваешь разрешения, прежде чем лезть черт знает куда? Окунуться еще раз хочешь?

— Этот торос подъемным краном не сдвинешь. Я уже говорил тебе, что второго купания не будет.

— Грош цена твоим словам, сейчас же слезай.

Я взбешен и непростительно несдержан. Василий обиделся.

— Могу молчать и исполнять твои приказания.

Где истина?

Я-то не хочу, чтобы Вася молчал, хотя ближайшие два-три дня он и в самом деле будет молчать. Я хочу, чтобы было как можно больше инициативы, но чтобы все, делая свое дело, глядели на враждебный, опасный Северный Ледовитый океан моими глазами. Невозможно? Разумеется, невозможно, но в конкретном смысле мое желание означает лишь следующее: нельзя без нужды лезть в опасное место — раз, тратить время, боясь риска, — два, каждую ситуацию следует оценивать всесторонне, а не однобоко — три. Учитесь диалектике во льдах — вот истина, которую можно записать на скрижалях истории полярных экспедиций.