Олег Попцов - На суше и на море 1986

Обратный путь занял больше времени: вельбот сидел в воде низко, двигался медленно. Я, как и охотники, с нетерпением ждала, когда покажется уэленский маяк.

Возвращение зверобоев с большой добычей всегда волнующее зрелище. Давно повелось: встречать их на берег приходят не только родственники — все, кому нужны мясо, кожа. И хотя прошли те времена, когда благополучие, жизнь чукчей и эскимосов зависели от удачи на охоте, но обычай сохранился. Нас тоже уже ждали…

На следующее утро события минувшего дня казались мне каким-то невероятным приключением. Должно быть, долго гак они и будут вспоминаться.

Погода окончательно разъяснилась. Правда, синоптики обещали ее скорое ухудшение. Поэтому все, кому нужно было выехать из села, срочно собирались в дорогу, благо и оказия подвернулась — ночью на рейде Уэлена встал теплоход «Чернышевский», который доставил сюда свежий картофель. К вечеру он уходил в бухту Лаврентия.

Засобиралась и я. Времени оставалось в обрез. А мне хотелось еще раз повидать зверобоев — пожать им на прощание руки, пожелать удачи.

Искать их долго не пришлось: на берегу моря они осматривали вельбот и тепло, дружески простились со мной. «Приезжай, — пригласил Тагьёк. — Весной приезжай. Лед будет. Хорошая охота опять будет. Понравится».

Через час я смотрела на Уэлен с борта теплохода. Размышляя о судьбе удивительного села, о своих новых знакомых, полюбившихся мне людях, наблюдала извечную для этих мест картину: со стороны мыса Дежнева медленно шел вельбот, на берегу ждали односельчане. Женщины, приставив руку козырьком к глазам, следили за его приближением. Мужчины, сидя на корточках, курили, наметанным глазом определяя на расстоянии размер добычи. Даже неугомонные мальчишки, побросав свои дела, прибежали встречать зверобоев и, конечно, привели с собой чуть ли не всех сельских собак.

«Морскими охотниками были деды и прадеды уэленцев, — подумалось мне. — Морскими охотниками становятся их дети и внуки, выбирающие из многих профессий эту трудную, опасную работу. Значит, во все времена будет идти по побережью слава об отважных добытчиках морского зверя с Берингова пролива».

Очерк

Художник Е. Кузнецова

Мы сидим у костра на берегу реки Сантьяго. Уже стемнело, и жемчужины тяжелых южных звезд, отражаясь в реке, бесшумно качаются на зыбкой глади. Где-то надрывно и трагически-хрипло прокричал пеликан, пролетела сова. Ее не видно, только слышно: хлоп-хлоп. Гулкое эхо быстро тонет в густом влажном воздухе.

Наш проводник Петронило подбрасывает в костер сухие мангровые ветки.

— Крокодилы? Крокодилы, конечно, есть, и совсем рядом, вон там, — говорит он, улыбаясь. — Много ли? Думаю, что да, но никто не подсчитывал, и сделать это не просто. Большая часть их держится выше по течению реки, но отдельные «бродяги» заходят и сюда и даже спускаются к самому устью реки.

— Но ведь в устье вода достаточно соленая, — заметил я.

— Это так, но для крокодилов не беда — они могут жить не только в пресных водах. Отдельные особи проникают даже в прибрежную часть океана, где соленость уже значительная. На атлантических пляжах опасаются больше всего акул и барракуд, но можете себе представить смятение людей, купающихся в морских водах, когда они обнаруживают плывущих рядом рептилий. Известны случаи удаления крокодилов от побережья даже на 600 километров.

— А вообще-то, — продолжал Петронило, — крокодилы предпочитают места более дикие и чаще всего встречаются в верховье реки Сантьяго, где скрываются в густых мангровых зарослях. — Мой собеседник указал куда-то в темноту, и я, следя за его рукой, пытался представить себе места, в которых обитают крокодилы, живущие на свободе, а не в питомнике зоопарка.

Далеко не во всех странах крокодилы пользовались репутацией кровожадных и отвратительных животных. В южных провинциях Древнего Египта властелинов Нила обожествляли — существовал особый религиозный культ. Жрецы в праздничные дни украшали животных драгоценностями, их берегли и подкармливали. Даже могущественные фараоны трепетно поклонялись им, принося в дар рабов.

В Египте есть очень интересный храм Ком-Омбо, построенный во II–I вв. до н. э. и хорошо сохранившийся до наших дней. У этого сооружения, напоминающего другие храмы в среднем течении Нила (в Дендере, Эдфу, Филае), имеется одна любопытная особенность: он был посвящен сразу двум богам. Правая половина храма — крокодилоголовому богу Собеку, а левая — сокологоловому богу Хору.