Олег Попцов - На суше и на море 1986

Трогательное письмо осталось без ответа. И крест в условленном месте не появился, и никаких других знаков Кобелев не получил и не узнал, дошло ли его письмо до «прелюбезных братцев».

Это письмо вообще бы кануло в безвестность, и мы бы никогда не узнали о нем, если бы дисциплинированный сотник не переписал его в свой путевой журнал, чтобы представить начальству. А журнал, по счастью, сохранился в архиве до наших дней.

Доложил начальству Иван Кобелев и о примечательном разговоре, какой произошел у него на обратном пути. В каком-то Кангунском острожке повстречал он «пешего чукчу» [29] «Пеший» чукча означает береговой в отличие от «оленных» — кочевых. Ехипку Опухина. И тот похвастал сотнику, будто сам бывал на американском берегу в военных набегах и «для торгу разов до пяти» и тоже слышал о якобы живущих там в дремучих лесах бородатых людях.

А дружок этого Ехипки, живущий на острове Укипень посреди пролива, куда издалека чукчи и эскимосы с обоих материков каждый год для большой торговли собираются (теперь он называется остров Кинга), даже якобы привозил и ему, Ехипке, показывал письмо от тех загадочных бородачей. Письмо на дощечке, написанное с одной стороны красной краской, а с другой — «черными с вырезью словами». (Напомним, что ни индейцы, ни эскимосы Америки письменности тогда не знали.)

Взять письмо для передачи в Анадырскую крепость Ехипка побоялся, избегая лишних допросов начальства, но запомнил, о чем неведомые бородачи просили в нем земляков: «всего у них довольно, кроме одного железа».

Кроме того, он рассказал Кобелеву о том, что слышал будто бы от своего приятеля и других людей: бородатые люди в крепости на берегах Хеуврена «собираются в одну большую зделанную хоромину и молятся… А для де моления, как крестятся, показал мне ясно и перекрестился», — со всеми подробностями записал его рассказ Кобелев, чтобы поточнее доложить начальству.

И сам, конечно, все думал об этих неведомых бородачах, не мог уже их забыть. Не иначе как в самом деле русские, прелюбезные братья! Крестятся по-православному, молятся на кладбище, когда своих хоронят. Ехипка и его американские приятели такого выдумать не могли, они это в натуре видели! Это уже не слухи — дело серьезное.

«Но кто же эти неведомые братья на американской земле?» — теряется в догадках сотник Кобелев. Внуки тех, что плыли полтора века назад с Дежневым? Сохранили за это время в чужих краях и веру, и родной язык? Сомнительно, больно много времени протекло. А может, кто из тех пятнадцати, что капитан Чириков потерял? Их сыновья и внуки? Вот это вполне возможно…

В те времена даже такие выдающиеся ученые и мореплаватели, как Джеймс Кук и Михайло Ломоносов, еще смутно представляли себе очертания западного побережья Северной Америки. Оно только лишь возникало на карте, и не очень было ясно, где же именно, в каком месте потерял Чириков свои две шлюпки с людьми. А о внутреннем строении Северо-Американского материка, о географии Аляски и запада Канады, о расстояниях между отдельными пунктами в тех краях вообще никто еще ничего достоверно не знал.

Так что скромному казачьему сотнику Ивану Кобелеву, как и полковнику Плениснеру «из живописцев», вполне простительно было думать, что высадившиеся на американском берегу и так загадочно исчезнувшие матросы Чирикова или их дети и внуки сумели пробиться столь далеко на Север и поселиться где-то на таинственной реке Хеуврен.

На Севере их надо искать, на Севере! Мысль об этом уже не дает Кобелеву покоя…

1786 год. Мимо залива, где бесследно пропали чириковцы, проплывают французские фрегаты «Астролябия» и «Буссоль». Капитан Лаперуз с горечью смотрит на пустынный, дикий, неприветливый берег. Уж он-то прекрасно понимает, что пережил тут Чириков!

Совсем недавно чуть севернее, в бухте Льтуа, на этом проклятом берегу, Лаперуз тоже потерял две шлюпки, а на них трех своих лучших офицеров и 18 матросов. По неосторожности они вошли в узкий пролив, когда начинался прилив. Шлюпки закрутил водоворот — сулой — и разбил о камни. Никто не спасся. В память об этом капитан приказал установить на берегу медную доску с надписью: «В этой бухте погиб двадцать один храбрый моряк. Кто бы вы ни были, оплачьте их участь вместе с нами».

Видимо, так же, считал Лаперуз, погибли и русские моряки.

1788 год. В русских поселениях на Алеутских островах побывали в гостях два испанских судна. Иркутский генерал-губернатор поспешно докладывает в столицу: «Главный из экспедиции оной начальник дон Марганец был еще в 774 году у берегов Америки, где со стороны России в 741 году имел плавание капитан Чириков, находил вещи, от него тамо островитянам оставленные…»