Олег Лайне: На суше и на море 1985

Но весной 1983 года все было по-другому. Как утверждают синоптики, такой теплой зимы здесь не было никогда. Теплой, конечно, по сибирским масштабам: морозы в основном держались на уровне 10–15 градусов, часто случались оттепели. По раскисшим болотам прокладывали временные дороги из деревьев, выкорчеванных при расчистке трассы. Деревья, выросшие на болотистой земле, маленькие, хилые, их нужно укладывать в несколько рядов, а затем заливать водой, чтобы схватило льдом. Только по таким дорогам, впрочем тоже не совсем надежным, и могли двигаться тяжелые машины с трубами и пригрузами из железобетона, без которых летом труба просто всплывет в болоте. Чтобы удержать многотонные экскаваторы и трубоукладчики, часто приходилось заполнять болото деревьями до самого дна, а это, как правило, 5-10 метров.

При сооружении дюкера — подводного перехода через реку Надым — началась оттепель и пойма реки полностью раскисла. Длина всего перехода почти семь километров, прокладка обычной дороги заняла бы слишком много времени. Тогда вдоль трассы прямо по болоту расстелили синтетический материал, на него насыпали грунт. Эта дорога выдержала вес и трубоукладчиков и другой техники.

Мне вспоминается, как американский государственный деятель Аверелл Гарриман, специально прилетавший на перекрытие Ангары в 1959 году, писал, что современный человек, побывавший в Советском Союзе, но не видевший Братска, должен считать, что он оставил пробел в своем путешествии. То же самое, по-моему, можно сказать и о газопроводе Сибирь — Западная Европа.

Наверное, каждый из нас сталкивался с трудностями, какие приносит прокладка траншеи возле дома. А если такая траншея тянется через всю страну на тысячи километров? Каждый день трубопроводный транспорт СССР пополняется 50–60 километрами новых подземных магистралей. И строители делают все, чтобы вернуть временно отторгнутую землю обновленной.

Возьмем зону вечной мерзлоты. Газ из подземных глубин несет немало тепла. Горячие трубы растапливают вечную мерзлоту, создают новые болота. Чтобы избежать такого, газ при подаче в трубопровод охлаждается. Это выгодно вдвойне: растет пропускная способность трубопроводов, поскольку при охлаждении плотность газа повышается. И еще: труба, по которой вдет плотный и более тяжелый газ, меньше «выталкивается» вечной мерзлотой из траншеи.

В средней полосе СССР, нашей житнице, строят так, чтобы не повредить плодородные земли. Впереди экскаваторов проходит специальная рекультивационная колонна. Она аккуратно складирует верхний слой почвы, чтобы, после того как уложат трубу, возвратить его на место. Причем делают это очень искусно: рассказывают, однажды трактор повалил вешку, указывавшую на местонахождение трассы, так пришлось прибегнуть к прибору, чтобы под слоем пахотной земли обнаружить стальную трубу.

Экономит землю и кустовое бурение, когда с одного участка ведут несколько наклонных скважин. Это удобно как на севере, где мало удобных площадок, так и на юге, где надо беречь каждый клочок пахоты.

Вспоминаю, как несколько лет назад тянули магистраль по хлопковым полям в среднеазиатских республиках, так там для работ выбрали момент, когда урожай был уже собран. В короткий срок уложили трубы, рекультивировали почву, и крестьяне до зимы могли подготовить землю к будущим посевам.

Еще мне запомнилось, как на чувашском участке трассы газопровода Уренгой — Помары — Ужгород шоферы трубовозов долго сидели после работы, выбирая наиболее оптимальный вариант поездок на следующий день: так, чтобы и недалеко было и чтобы колхозные угодья не повредить. Конечно, не сами собой перевелись прежние лихачи, которые мчались напрямик через колхозные угодья.

Запомнился Сергей Якимов. Вот уже десять лет колесит он по стране — строил газопроводы в Средней Азии и на Украине, в Приполярье и в центре России. Как и у многих на трассе, у него несколько специальностей — может и дизелистом работать, и шофером, и крановщиком. Сын Алеша, третьеклассник, с двух лет вместе с отцом путешествует. А дочь Даша и родилась на трассе — 20 августа 1982 года в Цивильске.

Как-то Сергей пожаловался мне: «Вот подрастет дочка и спросит меня: а что ты строишь, папа? Другие дома и заводы могут показать, а у меня труба, да и та под землю упрятана. Чистое поле после меня остается, хорошо, если с пшеницей, а то с лютиками-цветочками». И Сергей нахмурился.