Олег Лайне - На суше и на море 1985

Задержимся на мгновение, чтобы сказать несколько слов о главных персонажах цитированных отрывков «Тимея» — Критии и Солоне. Известно, что Солон Афинский (родился в 640 г., умер в 558 г. до н. э.) был архонтом Афин и осуществил широкую реформу политической структуры этой республики, превратив ее в конституционную демократию. Около 570 г. Солон предпринял путешествие в Египет, где он мог услышать историю Атлантиды. Вернувшись в Афины, он описал свое путешествие. Критий Старший (530–440 гг. до н. э.) познакомился с этим преданием благодаря запискам своего дяди. Достигнув 90 лет, незадолго до смерти, он рассказал эту историю своему внуку, Критию Младшему, которому в это время было 10 лет. Затем Критий Младший, уже будучи взрослым, передал ее своему племяннику Платону. Последний и записал эпопею Атлантиды и сведения о ее климате и географии в форме диалогов, сперва в «Тимее», а затем, более подробно, в «Критии». Таким образом, мы узнали, что остров был отдан Посейдону при разделе мира. Бог привел его в порядок и родил 5 пар близнецов, распределив между ними всю территорию Атлантиды.

Вероятно, рассказ философа воспламенял воображение эрудитов античности, которые, однако, сами ничего не сделали в этом направлении. Потом Аристотель выразил мнение, что история Атлантиды — это миф. Мнение столь авторитетного человека стало разделяться всеми, и предание было забыто вплоть до средних веков. Было, правда, несколько исключений. Геродот упоминает атлантов в перечне ливийских народов Северной Африки. Философ-неоплатоник Прокл, прочитавший этот перечень, написал комментарий к «Тимею», в котором упомянул о некоем Кранторе. Этот грек путешествовал по Египту и видел в городе Саисе, том самом, где побывал Солон, колонну с иероглифами, описывающими историю Атлантиды, какой ее написал Платон.

Пришлось ждать до XVI в., когда появились люди, питающие страсть к новому и загадочному. Географ Ортелиус, например, думал, изучая приморские раскопки, что Атлантида — не что иное, как Америка. Отец-иезуит А. Киршер в XVII в. связывал наиболее высокие горы на Азорских островах с поглощенным океаном континентом. Изыскания по проблеме Атлантиды интенсифицировались в XIX в. Также возросло и число археологов, стремящихся внести свою лепту в эту проблему. Невозможно перечислить здесь все имена, однако некоторые ссылки мы дадим при дальнейшем изложении. В конце концов количество мест, где предполагалось найти Атлантиду, дошло до 24. Приведенная здесь карта дает примерные места такой локализации.

До того, как приступить к детальному изложению нашей гипотезы, поставим основной вопрос: что же такое история, рассказанная Платоном, — миф или историческая реальность? Полемика, начатая Аристотелем, длится долгое время, но почва для выбора остается «скользкой». Тем не менее не следует пренебрегать объективными деталями; посмотрим, подтвердятся ли они или окажутся ошибочными. Напомним вкратце о некоторых.

Платон собрал в своем диалоге общие знания о природе, известные людям его эпохи. К тому же не надо забывать, что Платон был знаком с учением Пифагора. Он часто общался с другими пифагорейцами, в том числе со знаменитым Филолаем, который был уверен во вращении Земли вместе с другими звездами вокруг общего центра, занятого огнем. Записи Платона далеко не всегда столь наивны, как принято теперь считать. Вспомним то место в «Тимее», где Платон приводит миф о Фаэтоне: «В самом деле, тела, вращающиеся по небосводу вокруг Земли, отклоняются от своих путей, и потому через известные промежутки времени все на Земле гибнет от великого пожара». Вот теперь мы совсем близко подошли к теории катастроф, которая, после долгого забвения, опять возродилась в умах некоторых ученых.

Напомним также, что Платон настойчиво и жестко внушал своим ученикам необходимость, точного и правдивого изложения. Вот некоторые его высказывания об этом. «Расскажи с самого начала, — попросил Аминандр, — в чем дело, при каких обстоятельствах и от кого слышал Солон то, что рассказывал как истинную правду?» И еще: «Граждан и государство, что были тобою вчера нам представлены как в некоем мифе, мы перенесем в действительность». Трудно сформулировать свою мысль яснее. Несколькими строчками далее Платон снова настаивает: «Важно, что мы имеем дело не с вымышленным мифом, но с правдивым сказанием».