Антон Кротов: Вперёд, к Магадану!

— А где он в Казахстан сворачивает? — обеспокоился Андрей, залезая в спальник.

— Не волнуйся, не скоро ещё, — отвечал я, сам не очень-то хорошо представляя этот вопрос.

…Уже на рассвете нас разбудили отдалённые крики:

— Персики, персики кому! Груши, груши, ха-рошие груши! Картошку сюда, сюда картошку!

Андрей нацепил очки и забеспокоился:

— Антон, мы ночью, по-моему, свернули. Послушай сам.

Где-то на перроне шла бойкая восточная торговля с южным акцентом. Но быть такого не могло! А названия станции не было видно.

— Андрей, сымай очки и спи. Всё нормально.

На одной из станций в вагон вошёл, о чудо, пассажир с билетом. Он стоял и, недоумевая, осматривал пустой вагон в поисках своего места. Тут его и увидел проводник. Пассажир был до самой Алма-Аты.

— До конца едете? Купини хотите?

— Купейный? А там тепло?

— Да-да, купини! тепло, тепло!

— Сколько будет стоить?

— Пошли, пошли, договоримся, — проводник буквально схапал цивильного пассажира и увёл в купейный вагон. Поезд тронулся, и персики рекламировать перестали.

Недоумевая, как в Кемеровской области растут «пэрсики», я уснул. Перед Болотным проводник разбудил нас.

— Вставайте, путешественники!

Мы наскоро собрались. Было утро. Поезд подъехал к станции Болотная.

И тут перед нами раскрылась тайна явлений.

МАЛЕНЬКИЙ СЕКРЕТ ПОЕЗДА КРАСНОЯРСК — АЛМА-АТА

В поезде каждый проводник сам себе хозяин. Он заботится только о своей прибыли, он — вроде коммивояжера. Из Алма-Аты в Красноярск поезд идёт, битком набитый фруктами. Это из-под фруктов были картонные ящики, в изобилии стоящие, уже пустыми, на третьих полках всех вагонов. Но часть фруктов не успевают или не могут продать. И, проезжая по России обратно в Казахстан, проводники меняют персики, груши и иные южные фрукты на картошку, огурцы и иные северные овощи. Есть свой «обменный курс» — так, 10 кг персиков меняют на 1 кг картошки, чуть дешевле идут груши, и т. д. Местные торговки знают время прохождения «торгового» поезда и собираются на перроне. За две-три минуты происходит множество сделок, и все довольны.

Так активно занимаясь торговлей, казахи не обращают внимания на пассажиров. Точнее, пассажир полезен только как источник денег. Если он — цивил, то его можно перевести в купейный вагон и под этим соусом растрясти на деньги. Если пассажир — бич, путешественник или солдат, то растрясти его на деньги нельзя и проводник просто утрачивает к нему интерес.

Никаким проверкам, видимо, поезд не подвергается.

Я отнюдь не хочу обидеть жителей свободного Казахстана таким описанием поезда. Напротив! России стоит равняться на Казахстан!

…В Болотном проводники получили в обмен на «пэрсики» целую кучу картошки. Мы вышли — до Новосибирска осталось всего 130 км, и решили в третий раз в этот же поезд не проситься. Поехали на электричке (она отправлялась через 5 минут после поезда).

НОВОСИБИРСК

У нас оставалось ещё штук двадцать книг «Практики путешествий», которые с нами, потихоньку промокая, сминаясь и сгнивая, ехали 12 000 км от самого Иркутска (через Читу, Якутск и Магадан). Самое время было их продать. За последний месяц мы впервые пользовались обыкновенной электричкой. Итак, мы проехали часа полтора, электричка наполнилась народом, мы встали, прошли четыре вагона и продали десяток книжек, заработав на этом колоссальные деньги — 27 тысяч (стоимость 10 буханок хлеба в Новосибе).

А вот и Новосибирск!

Уже как домой вернулись. Невероятно здорово. Спасибо Богу за всё. Да и мы тоже молодцы.

В Новосибирске было три дела. Первое — позвонить Асе. Уже два месяца, как я забыл у неё свою куртку-штормовку. Сохранилась ли? Но Аси не было дома. Второе дело — отправить телеграммы родителям. Это нам удалось. И третье — потратить деньги на еду, а это вовсе не сложно.

Бородинский хлеб! Майонез! Горячий (и бесплатный) чай! Какую радость может доставить совокупность таких простых продуктов! Радуясь, мы наполняли полости в наших телах и даже угостили чаем местного замёрзшего бомжа.

Поезда, попадавшиеся нам в Новосибирске, отличались особой цивильностью. Один поезд нас не взял, другой тоже, машинист электровоза, осаждаемый также, кроме нас, ещё двумя «зайцами», сослался на забитость задней кабины уже другими «зайцами». «Ну и ну! — удивлялись мы. — Такой цивильный, огромный город, великий вокзал, и так много безбилетствующих, едущих в пассажирских электровозах!»