Антон Кротов - Дом для всех

Старший из французов, Кирилл, оказался весьма опытным путешественником. Например, в 2002 году он проехал на российской машине «Нива» от Парижа до Кабула, посетив по дороге Герат и удивительный минарет Джам; потратил на дорогу 530 литров бензина — и ни единой поломки! Два года после того он прожил в Афганистане. В 2004 году он из Кабула проехал через Панджшерское ущелье в Ишкашим (почти как я в 2005 году, только я автостопом, а он на машине); оттуда — до Сархада; оттуда — на ослах в Китай. Хоть у него и была китайская виза, но за незаконный переход границы его поймали и отвезли в тюрьму в посёлок Ташкурган. Оттуда — повезло — депортировали в Пакистан: пакистанская виза у него тоже была. На последующем получении китайской визы это не сказалось.

— У меня есть друг, — рассказал я, — он долго жил во Франции и написал книгу «Как жить в Западной Европе». Так вот, он пишет, что на западе жить очень скучно. Нет ничего нового, всё стандартно, люди похожи друг на друга, тоска, одним словом. Так ли это?

— Твой друг во многом прав, — ответил, подумав, француз, — действительно, у нас трудно сделать что-нибудь новое: всё уже есть. Всё уже существует. А вот в России, в Азии, в странах «третьего мира» можно сделать то, что другие не делают, и даже неплохо заработать на этом. Вот я, например, первым открыл такси-сервис в Кабуле. Сразу после войны, в 2002 году.

— Что ж тут такого? Во всех городах мира есть такси, и в Кабуле тоже.

— Это особое: телефон-такси. Обычные такси стоят один доллар — 50 афгани. А моё стоит от 350, и до 750. Но оно придёт по вызову, через пять минут, а не «иншалла» и не через пять часов, и дождётся вас на обратную дорогу. Хозяин компании иностранец — и поэтому мне верят; в такси есть GPS и рация; мы всегда знаем, где находится та или иная машина. Если авария, или например проколота шина, — водитель не имеет права выходить. Он вызывает бригаду ремонта. Приезжают четыре автоматчика и монтёр; пока слесарь меняет колесо, солдаты разгоняют любопытных. Моим такси пользуются иностранцы, а также женщины, которые едут куда-либо одни, например в гости, или в гимнастический зал. Обычные такси заканчиваются с последней молитвой, ночью никто не ездит; мои такси приезжают по вызову в любое время. У меня есть и грузовые такси — ехать в аэропорт, встречать груз: у меня единственного в Кабуле было тогда разрешение для доступа в аэропорт. Поэтому мои такси пользуются спросом, и за год я вернул все свои инвестиции ($200.000), а ещё через год продал свою компанию за хорошие деньги. Теперь в Кабуле четыре фирмы телефон-такси… Так что твой друг прав. На Западе меньше возможностей. Всё уже существует, всё уже занято, всё уже придумано.

Шли мы целый день, и французы со своими велосипедами никак не смогли меня обогнать: дорога была такая плохая, что идти им пришлось пешком, везя велосипеды. Пару раз они пытались вырваться вперёд, но потом я догонял их, а потом и обогнал вовсе. Уже потерял их из виду, как в один момент сзади послышался шум — долго и медленно в мою сторону ползла кузовная машина «Урал», и вот приблизилась: в кузове уже светились своими оранжевыми комбинезонами неудачливые велосипедисты-французы. Водитель предупредил, что провезёт нас всего несколько километров.

В кузове, помимо нас, ехали тяжёлые промасленные детали, пара мужиков рабочего вида, и пожилой охотник с бородкой, рюкзачком и чёрным помятым закопчённым котелком. Этому котелку было, наверное, лет тридцать. Охотник спросил меня, откуда взялись мы с французами. Я ответил.

— А я сам из посёлка, но не могу жить без леса. Как поживу дома, так болячки начинаются, это значит: пора в лес. Здесь я привык, здесь всё родное, здесь рыба, ягоды, охота. Да и комары тоже привыкли ко мне, принимают за своего. А вернёшься домой, опять мужики: давай выпьем! Я им говорю: я уже двадцать лет не пью, и не курю даже. Они мне сочувствуют: наверное, болезнь у тебя? Да нет, говорю, никакой болезни; просто — не хочу. А здесь, в лесу, мне хорошо одному. Посмотрите, какая красота здесь!

Машина медленно ползла по горной дороге, заросшей лесом с обоих сторон; ярко светило солнце, снижаясь в сторону заката; вдалеке большие зелёные горы, с вершинами, уже покрытыми снегом — удивительно, как быстро начинается тут зима: ведь ещё август!

Охотник открыл рюкзак и достал оттуда большой жёлтый кусок чего-то, оказавшегося самодельным сыром.

— Берите, берите, не стесняйтесь, вы городские, а я здесь, в лесу, найду себе пропитание. А сейчас мы на речке остановимся, оставайтесь с нами, переночуете, куда на ночь глядя тащиться? А место тут хорошее.