Дмитрий Скирюк: Прививка против приключений

После разминки на суше Игорь собрал всех и заявил, что на сутки намерен оставить корабль. За старшего остался Виктор. Капитан строго-настрого наказал нам никуда не отлучаться и ждать его в этой бухточке, что бы ни случилось, после чего вытащил насос-лягушку, накачал резиновую лодку и отчалил. Некоторое время сквозь туман еще слышался плеск весел, пару раз донеслось: «Собачий нос!», и все стихло.

Мы разошлись по каютам. Виктор наладил удочку и примостился на корме. Я улегся на койку и попытался заснуть. Это мне почти удалось, но тут вдруг прибежал Олег.

— Когда Игорь обещал вернуться? — взволнованно спросил он, теребя в руках исчерканный тетрадный листок.

— Завтра, наверное… — пожал плечами Витя. — А что?

— Завтра?! — вскричал тот. — Ах, черт!

— Да что случилось-то?!

— Я только что поймал по радио волну Петропавловска, — хмуро сказал Олег. — Вы хоть знаете, что в мире-то творится? Сюда тайфун идет!

— Какой тайфун? — Витя побледнел.

— Тайфунистый тайфун! — закричал Олег. — «Пабло» называется! Он уже отбушевал на Филиппинах, в Японии, задел Сахалин и будет здесь меньше чем через сутки! Прогноз погоды самый скверный: метеорологи дают штормовое предупреждение на район восточного побережья Камчатки, Командорские и Алеутские острова, и все такое прочее…

— Боже… — ахнул Витя. — А Игорь вернется только завтра!

— И застанет здесь одни щепки, — закончил я. — Здешние скалы нас не защитят, надо срочно идти обратно!

— А Игорь?

Я пожал плечами:

— Пересидит где-нибудь…

На некоторое время все умолкли.

— Что делать будем? — спросил наконец Витя.

— Ты старший на судне, тебе и решать.

— Тогда сделаем так: ждем Игоря десять часов, после чего снимаемся с якоря и идем в Усть-Камчатск. Игорь на острове переждет непогоду, в крайнем случае — остановится в поселке, а вот сейнер… В общем, всем пока отдыхать.

Солнце село. Всю ночь я не мог заснуть, а под утро разглядел на горизонте легкий слой перистых облаков — страшный знак приближающейся бури.

С подветренной стороны послышался плеск. Подумав, что возвращается Капитан, я метнулся туда, но это оказалась всего лишь крупная каланиха с детенышем. Положив малыша, словно в колыбель, на плавучие водоросли, она с аппетитом уплетала морских ежей, разгрызая панцири и каким-то очень человеческим движением отбрасывая колючие скорлупки. Время от времени она ловко переворачивалась в воде, причем ежи, лежащие у нее на груди, чудным образом не сваливались, и все походило на ловкий фокус. Оглянувшись на детеныша, который сладко посапывал, каланиха нырнула и через минуту вновь устроилась на волнах с новым запасом ежей. Тут ее что-то отвлекло, и она, встав в воде столбиком, нервно заоглядывалась по сторонам, отчего ее сходство с человечком усилилось до комичности. Метнувшись к малышу, она прижала его к груди, проплыла пару-тройку метров и нырнула без всплеска и брызг. Из воды она показалась теперь аж метров через тридцать. Проделав это еще два раза, она наконец успокоилась и, насколько я мог разглядеть, принялась за прежнее занятие.

Сцена была настолько смешной, что я, несмотря на одолевавшие меня тяжелые мысли, рассмеялся, а потом и закашлялся.

— Бронхолитин надо пить, — наставительно сказал кто-то сзади.

— Да, конечно… — согласился я и осекся на полуслове.

Голос принадлежал Командору!

— Игорь! — я обернулся.

Так вот кто спугнул калана!

Улыбаясь, как чеширский кот, Хозяин стоял у входа в рубку. У ног его лежал свернутый в трубку ковер, из которого торчала какая-то палка. Присмотревшись, я признал в ней сачок, весьма поломанный, правда.

На крик прибежали мои спутники.

— Где ты пропадал? — спросил Олег.

— Всему свое время, — Игорь неторопливо набил трубку и раскурил ее.

— Тайфун идет!

— Знаю, — Предводитель кивнул и загасил спичку. — Поднимайте якорь, выходим немедленно. Курс на Усть-Камчатск.

Затарахтел брашпиль, вытягивая мокрую якорную цепь. Олег запустил дизель, и мы, миновав скалы у входа в бухту, вышли в открытое море. Когда острова скрылись за горизонтом, Капитан удовлетворенно хмыкнул и развернул ковер.

К нашим ногам вывалился взъерошенный и промокший до нитки человек в штормовке, джинсах и высоких болотных сапогах. Вид у него был растерянный до крайности.

— Коля! — в один голос воскликнули мы.

— Он самый! — подтвердил Игорь. Он разве что только не светился, довольный произведенным эффектом.

— Господи, да ведь это же Игорь! — ахнул Коля, едва лишь глаза его привыкли к свету. — И Олег… И Витька! Как, и Дима тоже тут?! Вы что тут делаете?