Н. Пинегин - 70 дней борьбы за жизнь

«Не рассматривайте их, пусть они остаются тенями, — пишет Альбанов — «Они очень грязны. Мыло у нас уже вышло, пробовали варить сами, но неудачно. Пробовали мыться этим мылом, но не рады были: насилу удалось соскоблить с физиономии эту замазку». Но на что стали похожи стены салона и наших кают! По углам везде лед и иней. Это самые чистые уголки: тут копоти нет, тут вы можете видеть причудливую игру самоцветных камней, светящихся даже при свете «коптилок». Но далее уже хуже: благодаря вечным подтекам воды краска пластами отстает от дерева, и грязными, закоптелыми лохмотьями висит по стенам. Под ними видно потемневшее промозглое дерево, скользкое от сырости и плесени».

Но со всей этой копотью, грязью, сыростью и холодом за полтора года все постепенно свыклись. Это не резало уже глаз невольных пассажиров судна, носящегося по Ледовитому морю.

Альбанов любил свое судно.

«В тихую ясную погоду приятно посидеть в обсервационной бочке, на высокой мачте», — заносит он в свой дневник перед путешествием по льду — «Чуть слышно шепчет ветерок в снастях, покрытых серебристым, пушистым инеем. Как ж белом одеянии, спит красавица «Анна», убранная прихотливой рукой мороза и засыпанная снегом. Временами гирлянды инея срываются с такелажа [5] Такелаж — общее название всех снастей на судне. и с тихим шуршаньем, как цветы, осыпаются на спящую. С высоты судно кажется более узким и длинным. Как светящиеся лучи, бежит далеко вниз заиндевелый стальной такелаж, словно освещая «Анну». Снаряжение Альбановской партии было громоздко и тяжело. Взяли с собой одну из трех имевшихся на «Анне» палаток. Палатка эта была велика и сравнительно тяжела: около 25 килограммов. Впоследствии, когда она намокла и замерзла/ С ней было очень много хлопот. Но без палатки итти было невозможно, Особенно в первой половине путешествия, пока стояли морозы. В это время палатка оказала, неоценимые услуги, защищая от холода и от Вьюги. Тяжело было и промысловое снаряжение. Винтовки, двустволка — дробовик и два гарпуна весили около 50 килограммов. Если прибавить сюда еще теплую одежду, топоры, инструменты, посуду, лыжи, починочный материал и пр., выходило, что, не считая веса каяков и сами» нарт, путешественникам предстояло тащить больше тонны груза.

Первоначально предполагалось, что каждую нарту потащат два человека. У каждого была своя лямка, сшитая из парусины к которой была прикреплена веревка. Лямку надевали наискось на грудь через плечо, а веревку привязывали за последний или предпоследний копыл нарты так, чтобы тянущий мог одной рукой поддерживать каяк, направляя в то же время нарту, другой рукой опираясь на лыжную палку. Конечно, так продвигаться было бы очень удобно» если бы не сплошные торосы и не снег выше колен. Скоро, очень скоро путешественники убедились, что такой способ передвижения на практике невозможен.

На «Анне» не было никаких описаний Земли Франца-Иосифа. Все сведения о ней Альбанов почерпнул только из книги Нансена. Из нее Альбанов узнал, что почти двадцать лет назад через Землю Франца-Иосифа прошли Нансен с Иогансеном, что они перезимовали в очень мрачной хижине, построенной ими на острове, который они назвали островом Джексона, что на следующий год на мысе Флора эти путешественники встретились с Джексоном, проведшим там несколько зим. В той же книге Альбанов вычитал, что когда-то на этом мысе имелись хорошие постройки; но был ли кто-нибудь там после Джексона, уцелели ли его постройки, остался ли склад провизии— этого Альбанов не знал. Помня, что Нансен хвалит охоту на этом мысе и вообще на Земле Франца-Иосифа, он ожидал там встретить много зверя. Словом, идущие на Землю Франца-Иосифа знали о ней все то, что можно было узнать из краткого описания путешествия Нансена. Эта книжка сделалась для Альбанова настольной. Он прочел ее несколько раз и многое помнил наизусть те же места, где Нансен описывает свой путь по этой земле, различные приметы, по которым можно было бы ориентироваться, были переписаны даже в записную книжку. Конечно, все это пригодилось бы если бы удалось попасть на путь Нансена. В ту же записную книжку занесены и записаны склонения солнца и уравнения времени на полтора года.

Но ведь Земля Франца-Иосифа не была конечной целью путешествия. Оттуда предстоял еще путь на Шпицберген. Насчет этой земли познания путешественников были еще слабее. В одном английском специальном издании случайно нашли они около 10 или 12 пунктов широты и долготы Шпицбергена. Эти пункты Альбанов нанёс на географическую сетку. Но что изображал собою каждый из этих пунктов: был ли он островом, мысом, горой или заливом—.этого никто на «Анне» не знал. Это должно было показать будущее. Пока же пункты были отмечены на сетке крестиками, каждый мог соединять эти точки любыми линиями и воображать любые очертания берега.