Н. Пинегин - 70 дней борьбы за жизнь

Утром 27 июня, около 8 часов, Альбанов послал четырех человек за оставшимся на леднике каяком, остальные же занялись устройством лагеря, охотой и собиранием яиц. Сам же Альбанов отправился на разведку к южной стороне мыса. Альбанов не мог понять, где они находятся.

Свободная от льда земля представляла собою западную оконечность какого-то очень большого острова, сплошь по-видимому, покрытого высоким, ровным глетчером. Северная часть земли была низменна, но к югу она поднималась террасами. Альбанов пошел около подножия ледника, где снег еще сохранился и лежал ровным, плотным пластом. Ширина земли в этом месте была километров десять— двенадцать. Часа через два Альбанов вышел на южный каменистый берег, возвышавшийся в этом месте над уровнем моря метров на двадцать. Снег почти со всей земли уже стаял, и только местами еще виднелись пятна его. Всюду сбегали к морю ручьи. Чудная картина открылась перед глазами человека, недавно сошедшего со льда. Когда он подошел к обрыву берега, вместо надоевшего за два года льда, до самого горизонта раскинулось свободное море. Солнце ярко освещало этот простор. Ходила зыбь. Лишь местами плыли одинокие небольшие льдинки, сильно разъеденные водой.

Влево шел берег, почти сплошь покрытый ледником, и лишь местами на мысах из-под снега чернели скалы. Нависшая мгла не давала рассмотреть очертание и характер берега дальше семи — восьми километров. Он был неприветлив и суров. Правее, на запад, берег был без ледника. Далеко на западе и на юго-западе виднелся в море сильно разреженный лед, который, по-видимому, выносился понемногу в открытое море на юг. Еще несколько туманных дней, — и не заметь путешественники вовремя «лунного острова», — они были бы вынесены с мелким льдом в море. Понятными становились и беспрестанное движение и поминутная перестановка льда, наблюдавшиеся перед тем, как открыт был остров: люди были у края льда, почти у свободного моря.

Пронзительный ветер, дувший с ледника и прямо сбивавший с ног, не дал Альбанову возможности продолжить разведки на запад, он принужден был повернуть обратно. По дороге удалось подстрелить из винтовки двух гаг, сидевших на гнездах, и найти шесть яиц. Часть их Альбанов употребил на свой обед. К пяти часам вечера вернулся в лагерь. Скоро подошли и охотники. Запас провизии за вчерашний день увеличился на тринадцать гаг.

В этот же день Шпаковский и Контрад на северо-западной оконечности острова сделали замечательную находку. Недалеко от моря они увидели небольшой каменный холм. Их поразила и заинтересовала правильная форма его. Подойдя ближе, они неподалеку увидели бутылку из-под английского пива, с патентованной завинчивающейся пробкой. Ребята сейчас же разбросали холм и скоро под камнями нашли железную банку, окрашенную коричневой краской. Под банкой такая же бутылка, какая лежала и около холма. На бутылке была приклеена бумажка с несколькими именами, написанными по-английски, а внутри была найдена записка на том же языке.

По-английски Альбанов понимал очень мало, но кое-как, вместе с Нильсеном и с помощью имевшегося краткого словаря, было разобрано, что английская полярная экспедиция Джексона, отойдя в августе 1897 года от мыса Флора для поисков земли, лежащей к западу от Земли Франца-Иосифа, прибыла на мыс Мэри Хармсворт, где и положила эту записку. В конце сообщалось, что на судне «Виндворт» все благополучно. Подписана бумага начальником экспедиции Джексоном.

«Вот разъяснение всех моих сомнений, полученное самым неожиданным образом, — отметил у себя Альбанов. — Значит, мы находимся на мысе Мэри Хармсворт. Это — юго-западная оконечность Земли Александры.

Завтра мы предполагаем перейти на южный берег и поскорее отправиться к мысу Флора, в имение Джексона, который, по-видимому, тут везде побывал. Теперь-то мы находимся на известном тракте. Провизии у нас имеется дней на пять, а за это время мы должны уйти далеко».

Понедельник, 30 июня. Вчера утром, около девяти часов, мы покинули наш лагерь и пошли на южный берег для следования дальше. Неохотно покидали мы этот гостеприимный клочок земли, сильно полюбившийся нам за три дня, проведенные на нем. Я пошел вперед и дорогой убил двух гаг.

К полудню мы были уже на берегу моря. Каяки были в исправности. Оба имели двойную обшивку, которая была снята с поломанных и брошенных каяков. Мой каяк поднимал, не считая груза и нарты, двух человек, и другой мог свободно поднять трех человек.: Нам предстояло решить: либо итти всем по леднику и тащить за собой тяжелый груз, либо разделиться на две партии, из которых одна шла бы по леднику налегке, а другая, в пять человек, плыла бы на каяках. При последнем способе мы могли бы двигаться несравненно быстрее и, плывя на каяках, имели возможность убить тюленя или нырков, которых много летает над водой, но на леднике не видно. Мы избрали этот последний способ передвижения. Место встречи мы назначили на виднеющемся вдали черном мысе, должно быть, в бухте Вейпрехта. Партии, шедшей пешком, я опять напомнил о мерах предосторожности во время путешествия по леднику. Я приказал связаться линем, при чем итти обязательно «гуськом» и прощупывать палками покров ледника. Спустили мы каяки, аккуратно уложили все имущество и отправились в путь. При самом отвале от берега на нас сделал нападение морж, высунувший свою громадную морду у самого каяка, но после выстрела он скрылся и больше не показывался.