Лев Демин: Семен Дежнев

Притесняют ли? А как же иначе! На то они воеводы, чтобы лихоимствовать да над простым людом куражиться. Однако же волков бояться… Вашего воеводы стражники и за неделю доберутся до вас по зимнику и покажут вам, где раки зимуют. Тяжелую власть великих мира сего везде ощущаешь. А Сибирь велика. Отправили тебя нести службу в какой-нибудь дальний острожек или зимовье, за тридевять земель. До воеводского острога долгие месяцы пути. Пока соберут казаки государев ясак с окрестных князцов-нехристей, сходят в поход для приискания новых землиц, не один воевода сменится. Как будто и нет над тобой воеводской власти. Правда, стоит над тобой в зимовье начальник отряда, атаман или сотник. Но этот чином помельче воеводы, из своих же казаков. Ежели человек он башковитый, сообразительный, поймет, что жить с сотоварищами пристало в заговоре и мире, по заповеди — один за всех и все за одного. А начнутся обиды и раздоры — пропадешь в глухомани, сгинешь от черной смерти или не устоишь под напором лихих людей.

Мы постарались представить картину поморского быта первой половины XVII века и встречу возвратившегося из Сибири бывалого человека с. земляками. Многие-многие поморы отправляются искать счастья за Каменный пояс. И лишь единицы из них, обычно на склоне лет своих, возвращаются в родные края. Все же иногда возвращаются и приносят сведения о сказочно богатой Сибири. И возбуждают у земляков рассказами своими интерес к этой стране. Наслушавшись рассказов таких бывалых людей, и другие загораются желанием тоже погнаться за счастьем, последовать примеру тех, кто ранее уходил на Восток. Время от времени царские власти через местных воевод проводили вербовку в сибирское казачье войско и находили отклик среди тех, кого манили неизведанные края. Преимущественно это были люди социально неустроенные и не обремененные семьей, молодого возраста.

К миграции в Сибирь жителей русского Севера подталкивали многие причины. Главная причина заключалась в стремлении уйти от феодальной эксплуатации, избавиться от многочисленных поборов и повинностей. И хотя Север не знал крепостного права, хотя здесь не было бояр-вотчинников с крупными хозяйствами, основанными на крепостном подневольном труде, крестьяне и промыслово-ремесленное население страдало здесь от всевозможных повинностей в пользу центральной и местной власти. Размеры налога с того или иного хозяйства зависели от площади земельного надела, имущества, количества работоспособных членов семьи (раскладка «по сохам», «по животам», «по головам»). Практиковались разного рода поборы в пользу воеводы, приказных, волостного тиуна, своей сельской верхушки в лице старост, сотских, десятских. Приходилось платить «пищальные деньги», «ямские деньги», «оброк за белку», «оброк за горностая», «морской оброк» и т. п., а также отрабатывать трудовую повинность на прокладке и ремонте дорог, строительстве городских сооружений, рубке леса и пр.

В деревне происходило расслоение. Выделялась зажиточная верхушка, сочетавшая сельское хозяйство с охотничьими промыслами и торговлей и использовавшая наемный труд батраков. На сельском и волостном сходе решающая роль принадлежала местным богатеям, пользовавшимся поддержкой властей. Разоряющаяся часть сельского общества нередко лишалась собственного надела и попадала в долговую кабалу к богатеям или становилась «гулящими людьми».

На основании архивных документов первой четверти XVII века известно, что в пятнадцати северных уездах из 37750 дворов 3609 (или 9,5 процента) стояли заброшенными. Эта заброшенность свидетельствовала о миграционных процессах. Покидали свои дворы, как правило, разорившиеся, задавленные беспросветной нуждою крестьяне. Они переселялись на посад, приобщаясь к ремеслу или работая по найму, становились «гулящими людьми», а кое-кто устремлялся в Сибирь, присоединяясь к очередной партии служилых людей, завербовавшихся на сибирскую службу.

Немалую роль в устремлении северян за Каменный пояс сыграл и предприимчивый поморский характер, опыт, накопленный поморами в дальних плаваниях и походах. Суровая жизнь на Севере, упорная борьба: а существование, схватки с морской стихией закаляли людей, делали их физически крепкими, выносливыми. В северорусских житиях святых, таких, как житие Зосимы и Савватия, покровителей основанного в 1435 году на островах Белого моря Соловецкого монастыря, повести о Варлааме Корецком, житии Антония Сийского, основателя Сийского монастыря, житии Трифона Печенгского, основателя Печенгского монастыря, и некоторых других произведениях этого литературно-исторического жанра мы находим яркие свидетельства о героических плаваниях поморов в Белом и Баренцевом морях в XVI–XVII веках. На основании этих же свидетельств можно составить представление о высоком уровне развития нашего полярного судостроения этого периода. О плавании русских поморов на Грумант (старинное русское название Шпицбергена) сообщают не только русские, но и датские источники.