Жюль Верн - Жангада. Кораблекрушение Джонатана.

— Какая же?

— Взгляните, на этой строчке стоят подряд три буквы Е.

Судья Жаррикес был прав, и наблюдение его заслуживало внимания. Двести первый, двести второй и двести третий знак в этом абзаце были буквой Е. Но вначале судья не заметил этой особенности.

— Что же это доказывает? — спросил Маноэль, не догадываясь, какой надо сделать из этого вывод.

— Это доказывает, молодой человек, что документ построен на числе. Это подтверждает, что каждая буква изменяется в зависимости от цифр этого числа и места, которое они занимают.

— Но почему же?

— Потому что ни в одном языке нет таких слов, где одна буква стояла бы три раза подряд.

Маноэль был поражен этим доводом и не нашелся ничего возразить.

— Если бы я заметил это раньше, — продолжал судья, — я избежал бы лишней траты сил и жестокой мигрени, от которой у меня раскалывается голова!

— Но скажите, сударь, — проговорил Маноэль, чувствуя, что теряет последнюю надежду, но все еще цепляясь за нее, — что вы подразумеваете под шифром?

— Назовем его числом.

— Назовем его как вам угодно.

— Я приведу вам пример, и это будет лучше любого объяснения.

Судья Жаррикес сел за стол, взял лист бумаги, карандаш и сказал:

— Давайте возьмем фразу, все равно какую, ну хотя бы вот эту: «У судьи Жаррикеса проницательный ум». Теперь я напишу ее, оставляя пробелы между словами, вот так:

Написав, судья, считавший, по-видимому, это изречение непреложным, посмотрел Маноэлю в глаза и сказал:

— А теперь я возьму наудачу какое-нибудь число, чтобы сделать из этой фразы криптограмму. Предположим, что число состоит из трех цифр, например 4, 2 и 3. Я подписываю это число 423 под строчкой так, чтобы под каждой буквой стояла цифра, и повторяю число, пока не дойду до конца фразы. Вот что получится:

У СУДЬИ ЖАРРИКЕСА ПРОНИЦАТЕЛЬНЫЙ УМ

4 23423 423423423 42342342342342 34

Затем, молодой человек, возьмем азбуку и будем заменять каждую букву нашей фразы той буквой, которая стоит после нее в алфавитном порядке на месте, указанном цифрой. Например, если под буквой А стоит цифра 3, вы отсчитываете три буквы и заменяете ее буквой Г. Итак, вот что мы получим:

Если буква находится в конце алфавита и к ней нельзя прибавить нужного числа букв, тогда отсчитывают недостающие буквы с начала азбуки. Например, буква Я в алфавите последняя. Если под ней стоит цифра 3, то счет начинают с буквы А, и тогда Я заменяется буквой В.

Доведем до конца начатую криптограмму, построенную на числе 423 — взятом произвольно, не забудьте! — и фраза, которую вы знаете, заменится следующей:

Теперь, молодой человек, хорошенько рассмотрите эту фразу. Разве она не выглядит точь-в-точь как те, что вы видели в документе? Что же из этого следует? Что значение каждой буквы определяется случайно поставленной под нею цифрой, и буква в криптограмме никогда не обозначает одной и той же буквы текста. Взгляните: в нашей фразе первое У обозначено буквой Ч, а второе буквой Ц; первое И обозначено буквой Л, а второе — К; первое А обозначено буквой В, второе — Ч, а третье — Ц. В моем имени одно Р заменено буквой У, а другое — Ф. Теперь вам ясно, что если бы вы не знали числа 423, вам никогда не удалось бы прочесть этой строчки, и, следовательно, если мы не знаем числа, на котором основан документ, мы никогда не сможем его расшифровать!

Сначала Маноэль был глубоко подавлен этим строго логичным рассуждением судьи, но затем приободрился и сказал:

— Нет, господин судья! Я все же не откажусь от надежды найти это число.

— Быть может, это еще было бы возможно, — ответил судья Жаррикес, — если бы строчки документа были разделены на слова!

— Почему?

— Вот как я рассуждаю, молодой человек. Я полагаю, есть все основания утверждать, что в последнем абзаце документа подводится итог тому, что было сказано в предыдущих. Поэтому я уверен, что в нем упоминается Жоам Дакоста. Если бы строчки были разделены на слова, то мы могли бы выделить слова, состоящие из семи букв, как и фамилия Дакоста, и, пробуя их одно за другим, может быть, и отыскали бы число, являющееся ключом криптограммы.

— Пожалуйста, объясните мне, как надо действовать, — попросил Маноэль, который увидел в этом предположении последний луч надежды.

— Ничего нет проще, — ответил судья Жаррикес. — Возьмем, например, одно из слов в написанной мною фразе, хотя бы мою фамилию. В криптограмме это бессмысленный ряд букв — КВУФКНЙУ. Напишем эти буквы вертикальным столбцом, а против них поставим буквы моей фамилии. Затем отсчитаем количество букв между ними в алфавитном порядке и найдем нужное число: