Жюль Верн - Жангада

— Мерзавец! — бормотал он.— Прощелыга! Он скоро сведет меня с ума! Однако— стоп! Спокойно! Сейчас не время распускаться…

Он пошел к крану и облил голову холодной водой.

— Попробуем другой способ,— сказал он себе.— Если я не могу вывести кодовое число из этих треклятых букв, подумаем, какое число мог выбрать автор документа, которого мы считаем виновником преступления в Тижоке.

Судья решил применить новый метод анализа.

— Прежде всего,— сказал он,— возьмем какой-нибудь год. Почему бы проходимцу не выбрать, например, год рождения невинно осужденного? Жоам Дакоста родился в тысяча восемьсот четвертом году. Посмотрим, что нам даст это число в качестве ключа к криптограмме!

И судья Жаррикес написал первые буквы того же абзаца, поставив над ними число 1804. Он повторил его три раза, и вышла следующая таблица:

1 8 0 4 1 8 0 4 1 8 0 4

СГУЧ ПВЭЛ ЛЗИР

Затем, отсчитав в обратном порядке алфавита указанное цифрами число букв, получил следующую строчку:

Р.УУ О.ЭЗ К.ИМ

Она ничего не значила! К тому же не хватило трех букв, которые судья заменил точками, потому что цифра 8, стоявшая над буквами Г, В и З, если отсчитывать назад, не находила в алфавите соответствующих букв.

— Опять ничего не вышло!— вскричал судья Жаррикес.— Попробуем дату совершения преступления, тысяча восемьсот двадцать шестой год. Действуя как и в первый раз, судья составил следующую таблицу:

1 8 2 6 1 8 2 6 1 8 2 6

СГУЧ ПВЭЛ ЛЗИР

И получил:

Р.СС О.ЫЕ К.ЖК -

иначе говоря, такой же набор с недостающими буквами и без всякого смысла.

— Проклятье! — вскричал судья.— Придется отказаться и от этого! Возможно, мошенник выбрал сумму награбленного…

Украденные алмазы были оценены в восемьсот тридцать четыре конто, и судья написал следующую таблицу:

8 3 4 8 3 4 8 3 4 8 3 4

СГУ ЧПВ ЭЛЛ ЗАР

Результат снова оказался отрицательным.

ЙФП ПМ. ХИЗ.ЕМ

— К черту документ и того, кто его выдумал! — в бешенстве закричал судья Жаррикес и отшвырнул бумагу, которая отлетела в дальний угол комнаты.— Тут даже святой потерял бы терпение!

Но, поостыв немного, не захотел признать свое поражение и снова взялся за документ. Опыты, проделанные с первыми строками абзацев, он повторил и с последними, но тщетно! Потом перепробовал все, что подсказывало ему разгоряченное воображение: подставлял числа, обозначавшие возраст Жоама Дакосты, дату его ареста, дату вынесения приговора в суде Вилла-Рики, назначенную дату казни, число жертв преступления в Тижоке, и так далее и тому подобное…

И каждый раз неудача!

Судья Жаррикес пришел в такое исступление, что можно было и впрямь опасаться за его рассудок. Он прыгал, бесновался, размахивал руками, как будто схватился с кем-то врукопашную. Потом вдруг закричал:

— Если логика бессильна, попробую наобум — и да поможет мне небо!

Рука его схватилась за шнурок колокольчика, висевший возле письменного стола. Звонок резко зазвонил, судья подошел к двери и распахнул ее.

— Бобо! — позвал он.

Прошло несколько секунд. Бобо, отпущенный на волю негр, любимый слуга Жаррикеса, не показывался. Должно быть, он не решался войти, побаиваясь своего разъяренного хозяина.

Снова раздался звонок, и снова Жаррикес позвал Бобо, но тот, как видно, счел за благо прикинуться глухим.

Когда судья затрезвонил в третий раз и шнурок лопнул в его руках, Бобо наконец появился.

— Что вам угодно, хозяин? — спросил он, благоразумно не переступая порога.

— Подойди сюда и не говори ни слова! — приказал судья.

Негра бросило в дрожь от его горящего взгляда. Он подошел.

— Бобо, слушай внимательно, что я тебе скажу, и отвечай мне тотчас же, не раздумывая, не то я…

Вытаращив глаза и разинув рот, Бобо вытянулся перед хозяином, точно солдат перед сердитым генералом.

— Ты готов?

— Да, хозяин!

— Внимание! Говори сразу, не задумываясь, первое число, которое придет тебе в голову!

— Семьдесят шесть тысяч двести двадцать три! — выпалил Бобо, не переводя дыхания.

Как видно, он думал угодить хозяину, выбрав число побольше.

Судья Жаррикес подбежал к столу и, схватив карандаш, подписал под текстом число, названное негром, призванным являть собою слепое орудие случая.

Разумеется, было бы совершенно невероятно, если б оно оказалось ключом к документу. Новая попытка имела своим результатом лишь новый взрыв ярости Жаррикеса, с губ которого сорвалось страшное ругательство. Бобо как ветром сдуло.