Юэн Макгрегор - Земля - долгий путь вокруг

Юэн: Мы и опомниться не успели, как уже садились на идущий по тоннелю через Ла-Манш поезд, оставив позади Англию, своих друзей и родных, с которыми расстались на целых три с половиной месяца. Как справедливо заметил Чарли, загружая мотоциклы в поезд, когда мы вновь увидим солнечный свет, то будем уже в первой из множества зарубежных стран.

— Только представь, скоро мы уже будем во Франции и следующую ночь проведем в заграничных постелях. Знаешь, что-то у меня вдруг сердце заныло. Я не хочу уезжать из Англии, — сказал он, посмеиваясь над нелепостью своих чувств. — Теперь, когда мы в дороге, мне уже не хочется во все эти страны. Вспомни, как я сегодня опозорился с мотоциклом — день явно не задался. И сейчас больше всего на свете мне хочется просто поехать домой, вкусно поужинать, лечь спать часов в девять и, быть может, всплакнуть чуток. У меня и впрямь такое чувство, что я вот-вот расплачусь. Нет, я очень рад, что мы наконец отправились в путешествие, просто не хочется покидать Англию.

После напряженных недель лихорадочных приготовлений мы впервые получили возможность взвесить свои чувства. Мы заскучали по своим семьям, группе поддержки и, ничуть не меньше, по мастерской в Шефердс-Буш. Она была пределом наших мечтаний: гараж с двойными подъемными воротами, открывающимися прямо на улицу, так что мы могли въезжать на мотоциклах прямо в здание. Там было место для ящиков с инструментами и конторка, чтобы класть мотоциклетные принадлежности и одежду. Был даже диван, хотя Чарли и забраковал его, потому что на нем нельзя было вытянуться. Чарли обожает вздремнуть после обеда и поваляться, разглядывая карты и плакаты с изображениями мотоциклов на стене.

И вот, после долгих месяцев мечтаний о путешествии, нам предстояло оказаться в «пампасах» — так Джейми Лоутер-Пинкертон и его коллеги по специальной воздушно-десантной службе называли неизвестную территорию. Мы так нервничали, что были просто не в состоянии выражать свои чувства нормальными словами. И поэтому постоянно изрекали банальности. Я все не унимался, разглагольствуя подобно герою плохого вестерна: «Да уж, нам теперь осталось или помереть, или двигать дальше» и: «Теперь только и остается, что убраться из этого городишки».

В поезде мы встретили еще нескольких туристов, я дал им автографы, прочел эсэмэски от друзей с пожеланиями удачи, а затем мы выехали из тоннеля и помчались по автостраде через плоские равнины Северной Франции. Ехать было одно удовольствие, мы были вне себя от счастья, километры стремительно проносились под нашими колесами. Мы даже не заметили, как пересекли границу с Бельгией и прибыли в Брюссель, хотя наши непостижимые GPS-навигаторы, оба настроенные на одинаковую последовательность городов, ключевых точек и конечных пунктов пути, и настаивали, что мы двигаемся по совершенно разным маршрутам. Едва наступил вечер, а мы уже устраивались в номере гостиницы, у которой наобум остановился Чарли. Довольные тем, что первый день езды позади, и дивясь, что он оказался столь легким, мы приняли душ, оделись и отправились гулять по городу. Именно об этом мы мечтали полтора года назад, когда еще только разрабатывали план. Несколько часов гладких дорог, легкий обед, еще немного необременительной езды днем, остановка пораньше и исследование очередного пункта маршрута. Нам оставалось только надеяться, что так гладко все будет протекать всегда.

Брюссель нас удивил: это отнюдь не город бюрократии Евросоюза и серых бюргеров, как о нем частенько говаривают. Он оказался гораздо современнее, нежели мы ожидали, напомнив нам вальяжные кварталы Парижа пятнадцати- или двадцатилетней давности, со множеством кафешек и молодежью за уличными столиками. Мы бродили по узким улочкам, проспектам, бульварам и прелестным площадям, впитывая атмосферу, слушая уличных музыкантов, наслаждаясь погожим деньком и предвкушая ужин. И когда нас внезапно поманил остановившийся полицейский, мы решили, что все обаяние города сейчас исчезнет.

— Эй, вы! Идите сюда, — прокричал он из окна полицейского фургона. — Да, вы! Сюда! Вы!

Полагая, что по невнимательности что-то нарушили, мы оба немедленно прониклись чувством вины. Первый день путешествия вокруг света — а у нас уже неприятности с полицией. Заготовив на всякий случай оправдания — «Мы ничего не делали. Мы только приехали», — мы осторожно приблизились к фургону.