Жак-Ив Array - Затонувшие сокровища

При виде этих чашечек и чаш, которые водолазы поднимали на борт «Калипсо», к нам вернулась бодрость. При первом взгляде эти изящные вещицы кажутся подлинной китайской керамикой, которая стоит огромных денег. Раз мы нашли дорогую посуду, не подлежит сомнению, что вскоре будет обнаружено и золото.

Во всяком случае, это открытие имеет принципиальное значение. Если мы действительно имеем дело с китайской керамикой, то ее присутствие доказывает, что погрузка производилась в Веракрусе, и галеон следовал обратным рейсом в Европу. Мы бы потерпели позорное фиаско, если бы оказалось, что затонувшее судно направлялось в Новую Испанию и не успело еще погрузить на борт сокровища Нового Света.

Перед нами серьезная проблема: необходимо выяснить, действительно ли мы имеем дело с китайской керамикой, той, которую тихоокеанский галеон «Нао де Чина» доставлял с Филиппинских островов в Акапулько. Оттуда караван мулов, конвоируемых многочисленным и хорошо вооруженным отрядом, переправлял, наконец, этот драгоценный груз из далеких стран на Атлантическое побережье. Так он попал в Веракрус, где его поджидали корабли флотилии Новой Испании.

— Китайская керамика, я в этом не слишком уверен, — промолвил, покачивая головой, Фредерик Дюма, — Во всяком случае, это оригинальные вещицы… Интересные. Никогда таких не видел!

Этим вечером засиживаемся допоздна. Все сильно утомлены. К радости, доставленной находкой, как всегда, примешивается усталость.

Решаю завтра утром не рыть траншею и начать рабочий день в 8 часов утра.

После обеда де Хенен пытается очистить черепки посуды соляной кислотой. Все вытравлено, включая орнамент. Зато мы немало посмеялись!

Подводим баланс за прошедший день: пять-шесть тонн раздробленного и размельченного кораллового известняка; мешочек с гвоздями, уложенными валетом — шляпка к ножке, четыре ядра, семь целых горшков, резной эфес от шпаги, четыре ночных горшка (в том числе два целых), 88 отдельных неразбитых чашечек, 19 чашечек, тоже целых, но вложенных одна в другую и склеившихся до такой степени, что вряд ли их удастся разъединить, 36 отдельных целых чаш, 23 целые, но склеившиеся (в целом 107 чашечек и 59 чаш) и многочисленные черепки.

Воскресенье, 18 августа. Это воскресное утро трудно назвать скоромным. Первый легкий завтрак в 7 часов утра, а затем в 8 часов ныряю вместе с Бернаром.

Компрессор «Уортингтон» остановлен на сутки. Блаженная тишина! Во время утреннего погружения мы с Бернаром решаем немного приподнять землесос и подложить под него шину, чтобы он не терся о кораллы. Обследую с Бернаром яму, где найдена посуда. Она находится менее чем в двух метрах от «пушки Дюма». На «правом борту» найдены ночные горшки, вложенные одна в другую чаши и, наконец, расставленные в образцовом порядке тонкие, украшенные орнаментом чашечки. Все это находилось под большими камнями, и некоторые вещицы еще остались среди этих камней, очень напоминающих то, что Гастон называет «земной корой».

Вместе с Бернаром направляюсь ко второму холму, чтобы обследовать выемку, оставленную старинными искателями сокровищ: она производит поразительное впечатление. Но самое необычайное заключается в том, что водолазы эпохи Фиппса, которые просверлили эту дыру двумя найденными нами ручными бурами, позаботились о том, чтобы ее засыпать обломками вскрытых ими коралловых глыб… Камуфляж почти безупречен! Мы погружаемся в раздумье. Кто это сделал? Люди Фиппса, которые рассказывали о том, «как трудно разбить коралловую корку, покрывающую корпус»? Нет, скорее, это пираты, которым Фиппс доверил вести раскопки, при условии, что они отдадут ему половину добычи. Они, возможно, нашли что-нибудь такое, чем не захотели с ним поделиться, и засыпали свой тайник, но так и не смогли вернуться на это место. Захватывающий роман в стиле Стивенсона! Диди погружается в воду, чтобы «почистить» отрытые доски. Я повторно ныряю на дно вместе с Дюма на этот раз в своем костюме «Калипсо», чтобы Делуар мог заснять в прозрачной воде «Посещение рабочей площадки на 14-й день»… Опять вспоминаю «Вид под Верденом» из учебника истории. Передо мной поле битвы, изрытое траншеями, и брошенные на нем пушки.

Укладываю синий нейлоновый канат, чтобы оконтурить новое место раскопок поперек южной части третьего холма, включая сломанную пушку.

В 13 часов работа возобновляется, но без землесоса. Четыре бригады плетут корзины и строят большие глыбы. Вечером почти все глыбы удалены с южной части холма. Под одной из них находим новую пушку, одиннадцатую по счету. Из кораллового известняка торчит только ее дуло.