Жак-Ив Array: Затонувшие сокровища

Да, несомненно, игра стоит свеч! Заманчиво пролить некоторый свет на эту главу истории, отголоски которой и теперь еще слышатся при кризисах, революциях, социальных потрясениях, переживаемых Латинской Америкой.

Ко всем трудностям в этом районе присоединяются еще и коралловые образования. В них-то и заключается вся сложность проблемы. Я понял это в первый же день, когда Реми поведал мне свою тайну. Уже тогда в моем воображении возник остов затонувшего корабля, придавленный тоннами известняка. Во всяком случае, обломки кораблекрушения должны быть обезображены, изменены до неузнаваемости акропорами [1] Акропоры (Аcroporа), известковые шестилучевые кораллы, образуют мощные колонии, толщиной до нескольких метров. — (Здесь и далее примеч. ред.) , горгонариями [2] Горгонарии (Gorgonaria), или роговые кораллы, относят к восьмилучевым коралловым полипам, у которых, кроме известковых частей скелета, по оси древовидной колонии проходит роговой стержень, содержащий большое количество йода (до 8 %). Различают неветвящиеся и ветвящиеся колонии — древовидные, перистые и вееровидные различных окрасок , «мозгами Нептуна» [3] Под «мозгами Нептуна» авторы имеют в виду массивные и округлые формы мадрепоровых кораллов — в частности, кораллы-мозговики (Meandra и Coeloria) и шаровидные гладкие пориты (Porites) , «оленьими рогами» [4] Поциллопоры «оленьи рога» (Pocillopora clamicornes), рифообразующие кораллы, образуют приземистые колонии короткими толстыми веточками, окрашенными в карминно- и вишнево-красный цвет. В лагунах этот вид представлен редковетвистыми колониями с длинными тонкими ветвями светлых тонов . Они воссоздают образы, являющиеся в сновидениях, — загадочные и нереальные.

Именно это и толкнуло меня на поиски. Нам еще ни разу не приходилось извлекать обломки затонувших кораблей, попавших в плен к кораллам. И я хорошо знал почему! Это было делом трудоемким, почти невыполнимым. На этот раз я принял вызов!

Я прошел на «Калипсо» сотни миль по коралловым районам: в Красном море, Индийском и Тихом океанах, у Антильских островов. Повсюду мы совершали погружения в автономных скафандрах и «ныряющих блюдцах» [5] «Ныряющее блюдце» («Дениз») — миниатюрная двухместная подводная лодка, напоминающая по форме огромного краба. «Дениз» снабжена двумя иллюминаторами для фронтального обзора, внешней гидравлической клешней для взятия пробных образцов и водоместными реактивными двигателями . Мы возвращались на старые места через несколько лет, наблюдали и изучали там рост кораллов. Нам удалось отыскать по прошествии четырех лет следы, оставленные нашими «подводными домами» [6] «Подводный дом», «Большой дом», или «Морская звезда» — жилище океанавтов. По форме напоминает огромное распластанное и прижатое к земле морское животное. Впервые использовано Ж. И. Кусто на дне Красного моря у Шаб-Руми в Красном море. Все, что мы там оставили, превратилось в опору для кораллов. Возможно, что через десять лет следы нашего пребывания будут совсем стерты растущими коралловыми колониями. Мы осматривали остовы металлических судов у островов Суакин и в Индийском океане. Пролежав под водой не более 20–50 лет, они были полностью завоеваны морскими организмами. Некоторые из них покрылись колониями морских животных, как, например, «седовласые останки», которые были описаны в нашей книге «Жизнь и смерть кораллов». Другие превратились в скалистый пейзаж или в японские садики. В каком же состоянии мы найдем «Нуэстра сеньора де ла консепсьон» — деревянное судно, остававшееся в течение трех с половиной веков жертвой быстрого размножения мадрепоровых?

Я думаю, что ответ на этот вопрос стоил нового приключения. Если на затонувшем корабле осталось золото, мы скоро его обнаружим, и это послужит дополнительным стимулом.

Предстояло еще составить программу исследований и уточнить сроки. «Калипсо» в течение трех с половиной лет не заходила в свой порт приписки. Она всегда готова к тому, чтобы поступить в наше распоряжение, и одновременно выполняет многочисленные задания. Именно такое судно мне и хотелось иметь. Однако необходимо, чтобы новый эксперимент с раскопками, возможности и перспективы которого внезапно предстали предо мной, вписался в общую программу работ, намечавшихся в Карибском море. Следовало немного подождать.

В тот вечер я дал свое принципиальное согласие Реми де Хенену и присоединился к экипажу «Калипсо», который занимался тогда исследованием повадок черепах в Индийском океане.