Траншея продвигается. Она уже достигла пушек, лежащих поперек холма.
Я погружаюсь в воду два раза в день: утром и вечером. Делаю заметки. Наблюдаю. Смутно предчувствую какие-то неполадки. Раскопки можно было бы организовать лучше, но каким образом?
Устроившись в одиночестве на «Джемс энд Мэри», Реми де Хенен, не отводя глаз, сортирует и очищает обломки, поднимаемые корзинами на борт этого суденышка. Он почти не разгибается. После обеда созываю на конференцию в кают-компанию Дюма, Зуэна, Кайара и всех водолазов.
Сразу же иду в наступление:
— Нужно удвоить производительность труда!
Вношу рационализаторское предложение: вместо трех бригад по три человека в каждой у нас будет четыре бригады по два человека. Благодаря этому землесос сможет работать 12 часов в сутки вместо девяти.
Другая проблема, как мне кажется, заключается в том, что рабочая площадка недостаточно быстро расчищается от больших коралловых глыб, мешающих работе водолазов. Обсудив несколько возможных вариантов, останавливаемся на следующем: следует переместить «Калипсо» так, чтобы ее корма располагалась точно над рабочей площадкой. Тогда большой кран сможет поднимать крупные обломки и полные корзины в течение всего дня.
Четверг, 1 августа. Не прекращая работы на дне, начинающейся, как обычно, в 6 часов 30 минут утра, перебазируем «Калипсо» так, чтобы она не зависела от «Джемс энд Мэри» и стояла по отвесу над рабочей площадкой. Это позволит нам лучше использовать ее подъемный кран. По окончании этой операции «горбун» опрокидывает на заднюю палубу «Калипсо» содержимое корзины с «Джемс энд Мэри», которая на три четверти заполнена обломками, выплюнутыми землесосом.
Мы тотчас же, вооружившись ситами, приступаем к сортировке этой обескураживающей груды обломков. Откладываем в сторону черепки глиняной посуды, не представляющие никакого интереса. Вдруг среди сероватого коралла сверкнули две золотые вещицы: медаль и крест. Маленькая медаль еще не оторвалась от золотой цепочки, продетой через колечко. На ней изображение какого-то бородатого святого и надпись: «S. Fran. Ora P. Nos.» («Святой Франциск, заступись за нас!»). Но какой Франциск имеется в виду? Франциск-Ксаверий, испанский иезуит, проповедовавший христианство в Японии и Китае? Он был канонизирован в 1622 голу, что вполне согласуется с присутствием этой медали на борту галеона «Нуэстра сеньора де ла консепсьон», потерпевшего крушение в 1641 году. А может быть, это Франциск Ассизский, покровитель нищих? Какая горькая ирония и зловещее предзнаменование! Единственное золото, которое мы извлекли из обломков затонувшего судна, несет на себе изображение заступника нищих.
Нам приходится дробить вручную кувалдами бесформенные глыбы, которые затрудняют передвижение по палубе. Весь экипаж, включая кока, принимается за дело. Целая бригада добровольных каторжников неустанно дробит коралловый известняк в адском грохоте компрессора и молотков, чтобы узнать, что в нем скрывается. На двухколесной тележке и тачке отработанные обломки перевозятся на носовую часть судна и выбрасываются за борт подальше от рабочей площадки.
В конце дня кран забирает корзины с плота и опрокидывает их содержимое на заднюю палубу. При свете прожекторов мы часть ночи проводим за сортировкой. Фредерик Дюма, вооружившись лупой, придирчиво осматривает каждый самый маленький осколок.
Перед каждым из нас совок для мусора, в который складываются кораллы для сортировки, и мы благословляем Дюма, надоумившего нас купить столь полезную вещь. Уже пропустили через сита что-нибудь около двух-трех тонн кораллов. Настроение у всех великолепное. Люди поют, шутят, смеются. Очевидно, появление этих золотых крошечных вещиц благотворно сказалось на настроении экипажа.
К 6 часам вечера на нас обрушивается сильный шквал с ливнем. Необходимо приостановить подводные работы. Экипаж с наслаждением принимает естественный теплый душ на борту, чтобы отмыть кожу, изъеденную солью и коралловой пылью.
Вечером после тяжелого труда инвентаризируем наши находки. Помимо золотой медали и креста, мы извлекли: 20 ядер весом по шесть и девять фунтов, несколько свинцовых ядер для кулеврины, свинцовые пули для пистолета и аркебузы, мешок с картечью, парусину, которая еще хорошо сохранилась, верхнюю часть фонаря, находившегося у флага, с обрывком тонкого каната, на котором он был подвешен.
Читать дальше