Жак-Ив Кусто: В поисках Атлантиды

Наши первые пробные выходы в море делаем в районе Зеи, затем мы изучаем окрестности островка Патроклу и, наконец, огибая мыс Сунион, держим курс на восток, к острову Кея. Все идет хорошо. Гидролокатор бокового обзора, детище «Папаши Блица», работает: нам удалось отыскать затонувшее судно, лежавшее на большой глубине — 120 метров. Мы отрабатываем технику поиска (делаем зигзаги, повторные проходы над теми точками, где гидролокатор зарегистрировал любопытные эхо — сигналы, и т. д.). Благодаря такой подготовительной работе мы со все большей Точностью определяем местонахождение «ненормальных» подводных объектов. Альбер Фалько, возглавивший эту операцию, придирчив до невозможности. Если использовать охотничий жаргон, он желает, чтобы все наши люди были отменно «натасканы». Море пока нас балует. Но мне известно, что зимой в Греции оно может проявить свой отвратительный нрав — гневливость и предательскую обманчивость. Я радуюсь тому, что тренировки спаяли нашу группу. «Подводное блюдечко» готово к работе, а ныряльщики мечтают превратиться в громадных черных рыб со стеклянным забралом на лице и желтой полосой по бокам…

Возвращаемся в Зею, куда прибыл доктор Критзас со своими ассистентами.

15 ноября. «Калипсо» входит в залив Пета тая, затем в южную часть залива Эввоикос. Слева по борту проходит Аттика, справа лежит крупный остров Эвбея. Пройдя под мостом у города Халкис, мы минуем самую узкую часть канала, соединяющего южную и северную части пролива Эввоикос. Огибаем самую западную точку Эвбеи. Стая дельфинов несется на восток: мы пристраиваемся ей в хвост и берем курс на мыс Ставрос и залив Пагаситикос. Наша цель — высокий мыс Артемисион (или Артемизиум), расположенный на северном побережье острова Эвбея. Поиски начнем завтра. А сегодня вечером бросаем якорь вблизи крохотного порта Тиикери, который «запирает» залив Пагаситикос.

Я не случайно привел «Калипсо» в эти пользующиеся дурной славой места — здесь часты ураганные северные ветры, а прихотливо меняющиеся течения затрудняют плавание. Именно у мыса Артемисион (здесь за 480 лет до н. э. греки дали морской бой персам) на затонувшем судне была найдена одна из прекраснейших античных статуй эллинского периода — бронзовая скульптура бога. Некоторые утверждают, что она изображает Зевса, другие (несомненно, они ближе к истине) — Посейдона. Высота статуи немного выше человеческого роста. Волосы и борода ниспадают волнистым потоком. Брови, глаза и губы, наверное, когда-то были инкрустированы различными (драгоценными?) металлами. Этот шедевр является прекрасные образцом начального периода классического греческого искусства и создан не менее чем за 400 лет до н. э.

Если речь действительно идет о Посейдоне, то греческий ваятель никак не мог забыть о трезубце — символическом атрибуте бога морей: но когда статую подняли со дна. трезубца при ней не было. Находка трезубца стала бы счастливым событием как для нас, так и для доктора Критзаса, атташе-археолога.

Более того, бог должен был стоять в колеснице, запряженной морскими конями. Многие специалисты склоняются к мысли, что упряжка была, поскольку в то же время, когда проводилась работа по поднятию скульптуры, рыбаки поблизости нашли и извлекли на поверхность два обломка конских статуй. Каким потрясающим открытием стала бы находка даже крохотного фрагмента, могущего дополнить мозаику!..

Над портом Трикери занимается серое, даже какое-то грязное утро. Море вспенилось барашками, которые бегут в сторону Эвбеи. Где они — лазурь и солнце Греции с почтовых открыток? Эти места прославились своей мерзкой погодой еще со времен античности. А сегодня всплески дурного настроения моря приходится терпеть нам.

Поиск любого затонувшего судна сопряжен с множеством проблем. Прежде всего должны существовать исторические свидетельства кораблекрушения, но тексты зачастую расплывчаты и указывают примерный район поисковых работ. Если же работы уже проводились (как в районе Артемисиона), можно надеяться, что нужное место будет быстро найдено. По крайней мере я надеялся на это. И как выяснилось, глубоко ошибался.

Сведения о затонувшем у мыса Артемисион судне не были обнаружены в древнем пергаменте какой-нибудь библиотечной крысой, как это нередко случается. На судно наткнулись ловцы губок. В 1900 году они спустились на глубину 80 метров, используя примитивную технику задержки дыхания, и увидели на дне груду мраморных статуй. Греческие власти узнали о находке и на следующий год организовали экспедицию, чтобы поднять сокровища со дна моря. Для этих работ был специально зафрахтован мощный морской буксир. К сожалению, техника археологических работ в данном случае была до безобразия грубой: водолазы в скафандрах обвязывали тросом видимые части статуй, а лебедка тянула их наверх. Не стоит и говорить, как велики были убытки от столь разрушительных методов работы. Несколько мраморных скульптур подняли целиком — их выставили в Музее Афин, а поврежденные фрагменты попали в закрытые хранилища. Вся операция проходила под охраной вооруженных солдат, которые следили за тем, чтобы никто не приближался к поднятым на поверхность сокровищам.