Питер Мейл - Сладкая жизнь

В наши дни нечасто увидишь мужчину в шляпе, и меня это огорчает. Шляпа — вещь стильная и элегантная, и к тому же она много говорит о личности владельца. Кем бы вы себя ни считали — удачливым финансистом, прожигателем жизни или скрывающимся от закона гангстером, — всегда найдется головной убор, с помощью которого можно намекнуть на ваше место в жизни. Шляпы подчас становятся торговым знаком человека, такой же частью личности, как, скажем, нос. Вспомните Уинстона Черчилля, Хэмфри Богарта, ковбоя Мальборо, молодого Синатру или Крокодила Данди, и вы наверняка тут же припомните и их головной убор.

Помимо эстетической, шляпа играет и немалую практическую роль. В ней голове тепло зимой, прохладно летом, сухо под дождем, и ничто не грозит вашей прическе. Но что надевает на голову современный мужчина? Либо ничего, либо безликую синтетическую бейсболку с рекламой пива.

Признаюсь, я и сам хожу с непокрытой головой, однако я, по крайней мере, люблю шляпы и держу их дома для украшения. На специальных вешалках у меня на стене висят широкополая шляпа австралийских солдат, пара «федор», феска для праздничных случаев и полдюжины старых выгоревших соломенных панам для наших летних гостей. Несмотря на дурное обращение, с возрастом они стали только красивее, приобрели благородный сливочный цвет, и, глядя на них зимой, я с удовольствием вспоминаю жаркие дни и холодные напитки.

Я никогда особенно не задумывался над тем, чем одна панамская шляпа отличается от другой. У некоторых пошире поля, у других повыше тулья, у одних продольная вмятина сверху, у иных две поменьше спереди, но в остальном — это симпатичные, легкие шляпы примерно одного качества. Как же я заблуждался!

Наверное, я так и умер бы невежей, если бы не мой друг, который, зная о моем интересе к абсурдно дорогим вещам, рассказал мне о шляпе стоимостью в тысячу долларов. Заметьте, не о солидной, водонепроницаемой и практически вечной шляпе, а о соломенной безделице. Какой же идиот согласится заплатить четырехзначную сумму за головной убор весом меньше трех унций, который и на голове-то не чувствуешь?

Случилось так, что вскоре после этого разговора я отправился в Лондон и, поскольку разговор о панаме в тысячу долларов не выходил у меня из головы, решил лично взглянуть на нее. Для этого мне пришлось договориться о встрече с Энтони Марангосом, менеджером почтенной фирмы «Герберт Джонсон», снабжающей головными уборами элиту британского общества начиная с 1790 года.

Для начала мистер Марангос устроил мне небольшую экскурсию среди шелковых цилиндров, твидовых охотничьих шапочек, предохраняющих голову владельца от заряда дроби, угольно-черных котелков и бархатных фесок. Вскользь он упомянул имена наиболее известных клиентов фирмы. Список возглавляла царственная голова принца Чарльза, за ней следовали головы офицеров самых престижных частей британской армии и так далее. В этом не было ничего удивительно, учитывая, что фирма работает уже больше двухсот лет, а вот о том, что она производила головные уборы для прославленных голливудских и бродвейских персонажей, я даже не подозревал. Индиана Джонс, инспектор Клузо, профессор Генри Хиггинс и Бэтмен — оказывается, все они носили шляпы от Герберта Джонсона.

Тем временем мы приблизились к южной части шляпной империи, отведенной под тропические шлемы, известные под названием «бомбейские котелки», и под те самые шляпы, ради которых я явился сюда: эталонные, классические, подлинные, складные, безбожно дорогие панамы.

Первым делом я, к своему удивлению, узнал, что панамские шляпы происходят вовсе не из Панамы. Их вручную плетут из особой соломы (только по ночам, когда прохладнее) в Эквадоре, у самого подножия Анд. «Панамами» их назвали потому, что когда-то эти головные уборы носили строители Панамского канала. Надо полагать, те шляпы представляли собой базовые модели довольно грубого плетения, а всего в классификации панам имеется двадцать градаций.

«Поднесите ее к свету, — посоветовал мистер Марангос. — Видите кольца? Чем они ближе друг к другу, тем плотнее плетение и выше качество». И тем выше цена, естественно. Хотя та шляпа, которую я держал в руках, стоила скромные сто пятьдесят долларов. Она была чрезвычайно приятной на ощупь: тонкой, как вафля, хрустящей и гладкой. Интересно, подумал я, чем же может быть лучше версия для миллионеров?

Лекция тем временем продолжалась. Образцовые панамы производятся в городе Монтекристи, а гордостью тамошних умельцев считается fino. Чтобы сплести одну такую шляпу, требуется три месяца, но при разумном обращении она прослужит владельцу лет двадцать. Но даже эти удивительные сведения не подготовили меня к тому восторгу, которое я испытал, впервые познакомившись с настоящей fino из Монтекристи.