Василий Песков - У германских друзей

Возвращение в Берлин. По пути на пару часов заезжаем в местечко Бастай. Над плавной лентой реки, над лоскутками лесов и лугов — причудливой красоты скалы. Красота такая, что крикни от радости, и эхо начало бы бросать твой крик от одной поросшей лесом скалы к другой. Но, постояв полминуты, чувствуешь: молчание — лучший способ оставить в памяти это утро.

Бог явно понимал толк в туризме, уронив в полусотне километров от Дрездена эту жемчужину. И люди оценили подарок. Жемчужина уже много лет оправлена в кружева каменных и железных мостков, построены лестницы и площадки. Но альпинисты лезут наверх своей дорогой. Малыш, глядя на альпиниста: «Мама, а что дядя — дурак? Есть же лестница…»

Я попросил знакомых газетчиков назвать двух популярных людей в Берлине. Газетчики подумали и сказали: капитан Вернер Баар и директор зоопарка доктор Датте.

Беседа в полицейском управлении с капитаном Бааром. Много лет капитан обезвреживает в Берлине неразорвавшиеся снаряды, гранаты и бомбы. Большого роста, спокойный и очень застенчивый человек. Не знает, куда на столе деть руки.

— Сколько же бомб вы держали в этих руках?

— Одних только английских восемьсот двадцать девять…

— По-прежнему много работы?

— Да. Берлин строится. Где ни копни — бомба…

— Говорят, как артиста кино, вас узнают люди на улицах.

— Это телевидение виновато.

— А строили телебашню, нашли что-нибудь?

— Да, была там «куколка» весом в полтонны…

С доктором Датте я говорил два часа в его кабинете, потом мы встретились в зоопарке. Этот энергичный, умный, обаятельный человек сумел каждого из берлинцев сделать участником строительства зоопарка. Зоопарк получился великолепный — «лучший из всех зоопарков мира». Что касается доктора Датте, то он успевает вести работу ученого, руководит сложным хозяйством парка и большим штатом сотрудников, занят в Берлине большой общественной работой, объездил весь мир, ведет одну из самых популярных программ телевидения… Я улыбаюсь:

— Вас узнают в метро и на улицах? В ответ тоже улыбка:

— Я езжу в машине.

Служитель парка: «Доктора Датте знают в лицо не только люди, но даже и звери. Рабочий день доктор начинает непременно с обхода всего зоопарка».

Героическими усилиями редактор молодежной газеты «Юнге вельт» Хорст Пенерт добыл для меня билет в знаменитую берлинскую «Комическую оперу». Это так же трудно, как добывать билеты в московский Большой театр.

«Сказки Гофмана». Оформлен спектакль прекрасно. Сыгран он, кажется, тоже великолепно. Я делил внимание между сценой и залом и понял из спектакля ровно столько, сколько и должен понять человек, не знающий языка.

Прекрасная деталь. Вызывали артистов. Они выходили и кланялись. Потом так же, как и артисты, вышли в комбинезонах рабочие сцены и тоже поклонились. Буря восторга. Умно и ненавязчиво сказано: успех спектаклю создавали не только актеры.

Видел охоту с ловчими птицами. Нападающий — сокол. Жертва — черная утка. Снят колпачок с головы — и сокол в мгновение ока сбивает в воздухе утку. С добычей в лапах он пытается улететь. Но бубенец на ноге птицы подсказал охотнику направление. Добыча у сокола отнята. Он, кажется, даже с радостью обменял ее на завяленный кусок мяса. Много любопытнейших тонкостей в этой древней охоте.

Дом на берлинской окраине, где поставили последнюю точку в войне. Знакомый по множеству фотографий зал. Вот тут сидели союзники, тут, за столом, сбоку, — Кейтель. Весь дом сейчас представляет собою музей штурма Берлина. Тысячи экспонатов. Дольше всего мы стояли у необычной карты Берлина. Удивительная карта! Ее сделали в 1945-м, готовясь к штурму. На карте — макет каждого берлинского дома. Видны улицы, перекрестки, площади, переулки. Вот рейхстаг, Бранденбургские ворота…

Кажется, видишь город с очень большой высоты. Сколько кропотливой работы проделала наша разведка, летчики и топографы, чтобы соорудить эту размером с жилую комнату копию города! И сколько человеческих жизней спасла эта карта, помогавшая знать очень точно, как идет штурм…

Последний вечер в Берлине. Пьем кофе. Моим спутникам — журналистке Розвите Ширрмахер, переводчику Андриасу Шилингу — и мне заметно грустно. За двенадцать дней путешествия мы привыкли друг к другу и подружились.

Медленно движется по кругу зал ресторана наверху телебашни. О размерах Берлина мы можем судить сейчас по разливу огней. Андриас мальчиком жил в Советском Союзе, в Дубне, где работал его отец. Розвита несколько раз приезжала в Советский Союз. Оба живут в Берлине и любят Берлин. Андриас с гордостью объясняет, что в Берлине построено за три года и что будет построено очень скоро.