Владимир Бобров - 1001 день в Рио-де-Жанейро

«Невольничий корабль» Генриха Гейне? Плаванью нет конца, и сам экипаж постепенно втянулся в безумную и захватывающую пляску рабов.

С 1584 года, а может быть, и раньше умные бразильские иезуиты начали практиковать в своих колледжах празднества, на которых ставились представления с библейским или аллегорическим содержанием. Представления имели успех у широкой публики благодаря своей доходчивости и яркости. Растущая популярность вывела эти представления из тесных зданий колледжей на широкие площади городов. Представления, рассчитанные на вкусы и нравы зрителей, в основной своей массе негров и индейцев, несмотря на религиозное содержание, включали в себя музыкальные номера, танцы и пантомимы… По ходу действия к исполнителям присоединялись зрители. Представления превращались в шествия, растекавшиеся по улицам города. Постепенно исполнители обзаводились необходимыми реквизитами и декорациями. Повозки декорировались каравеллами с вооруженными командами и артиллерией. Орудия палили, «военачальники» произносили диалоги, зрители, они же участники процессий, подхватывали песни, составляли оркестры. Практика маскарадных шествий быстро распространилась по всем капитаниям тогдашней португальской колонии.

На первых порах все эти импровизированные спектакли имели своим содержанием и целью восхваление церкви, Португалии, короля, членов королевской фамилии, героев-завоевателей. Другими словами, пропагандировали укрепление нового режима, являлись знаками внимания и признательности верных вассалов. Музыкально одаренная, обладающая обостренным чувством ритма, мимики, негритянская часть населения очень скоро стала душой этих шествий-представлений. Религиозное и верноподданническое содержание все в больших дозах разбавлялось реалистическими сценками из быта. Комизм, столкнувшись с трагедией, дал совершенно новую форму искусства.

Выло бы неправильно думать, что в карнавалах того времени принимали участие лишь «низшие слои населения». Из истории известно, что в 1641 году губернатор Бразилии Сальвадор Корейя де Са организовал празднество в честь короля Жуана IV, в котором приняли участие самые знатные чиновники колонии. Шествие возглавлялось колонной костюмированных всадников, в числе которых находился и сам губернатор. Особой пышностью отмечены карнавалы 1763 и 1786 годов.

С течением времени такие праздники-шествия становятся традицией. К наступлению их стали готовиться заранее… Улицы и площади обстраивались трибунами и необходимыми декорациями. Несмотря на тропическую жару, бразильская знать строго придерживалась моды Лиссабонского двора: высокие сапоги, кружевные воротнички, плащи, перья, тяжелые головные уборы. Постепенно установилась и продолжительность празднеств — около недели. Празднества открывались аллегорическими представлениями на библейские темы, аллегории сменялись танцами в масках, танцы — мистерией, например «Триумф Португалии на морях», за мистерией следовали массовые гулянья с импровизированными представлениями, музыкой, песнями, танцами… Это уже был настоящий карнавал. Интересно, что поначалу такие праздники включали в свою программу и бой быков. Правда, эти бои имели мало сходства со знаменитой испанской корридой, жестокой и опасной, граничащей с садизмом. Бразильские торреадоры напоминали скорее пастухов, демонстрирующих свое мастерство в поимке и скручивании убойного скота, что, кстати говоря, требует не меньшей смелости и ловкости, чем «благородное» ремесло убийц-торреадоров. Однако эта часть в программе представлений не прижилась. Не выдержали испытания временем и аллегорические представления на библейские и верноподданнические темы. Их оттеснили, а потом и вовсе выжили из репертуара негритянские элементы: танцы, музыка. Особую популярность в прошлом завоевал африканский драматический танец с песнопениями — конгада (Конго). Этот танец скорее всего можно назвать хореографической балладой, включающей в свое содержание различные эпизоды из грустной истории Африки. Особенную славу конгада приобрела с введением в 1711 году праздника «коронация негритянских королей». Текст песен сочинялся на португальском языке, точнее, на чудовищной помеси португальского с различными африканскими диалектами…