Владимир Мальцев - Пещера мечты. Пещера судьбы

Штурмовые лагеря в целом копируют базовый, с поправкой на возможное неудобство размещения. Даже если там живет один человек, кухню он всегда сделает не ближе десяти метров от спального места, оборудует полки под снаряжение, систему канделябров со свечками. При взгляде на подобный лагерь подчас даже трудно поверить, что все это было притащено в двух-трех сепульках умеренного размера.

Одиночные штурмовые лагеря имеют одно странное свойство. Они непонятным образом мобилизуют в их обитателе какое-то невероятное количество ресурсов. Вероятно, в отсутствии ежедневных передвижений к району работ и обратно высвобождается достаточное количество сил, а общий уровень стресса не позволяет организму расслабиться, и эти силы копятся. В результате, несмотря на то, что практически во всех случаях бывает твердая договоренность о времени присылки вспомогательной группы для выемки лагеря, никто этой группы не дожидается. Позавтракав, оценив время, и обнаружив пару часов запаса — обитатель лагеря начинает высепуливаться самостоятельно и делает это с поразительной эффективностью. Вспомогатели встречаются ему уже на подходе к базовому лагерю. При этом он зачастую тащит три-пять сепулек по таким узостям, в которых и одну-то положено передавать с рук на руки.

Естественно, любителей действовать в одиночку немного. У нас этим кроме меня периодически развлекаются Володя Детинич и Андрей Марков, причем все из разных соображений. Могу с уверенностью сказать только про себя. Я — в некоторой степени трус. Одиночная работа в пещере, действуя через подсознание, резко меняет мой стиль действий, снижая темпы и обостряя наблюдательность. И мне это нравится. Я прекрасно понимаю, что моей степени трусости, в одиночном выходе превращающейся в сверхосторожность, достаточно, чтобы не влипнуть ни в какую историю с падением, потерей ориентации или застреванием, а количество интересных находок и идей за единственный одиночный день сопоставимо с их количеством за полную обычную экспедицию. А именно это и влечет меня под землю.

Иногда в прессе проскальзывают сообщения о том, что какая-то пещера побила рекорд глубины. Или протяженности. Или — о том, что две крупных пещеры соединились между собой. Но при этом практически никогда не пишется ни слова о том, сколько лет и сил потрачено для подготовки этого однократного действия. То есть — примерно тот же расклад, как когда на заре компьютерной эры газеты восторгались, как ЭВМ за пять минут проектирует завод — и стыдливо молчали о месяцах и годах труда инженеров и программистов, готовивших это «пятиминутное» решение. Попробую отчасти ликвидировать этот пробел и обрисовать в общих чертах хронику одного из «пятиминутных» штурмов.

Где-то уже к 1984 году сложилась ситуация, при которой соединение пещер Кап-Кутан Главный и Промежуточная, буде оно было бы найдено, сделало бы получившуюся пещеру рекордной по своей протяженности для Азиатского континента, а также рекордной для СССР среди пещер, заложенных в известняках. Абсолютный рекорд страны был недостижим: гипсовые лабиринты Подолии с их протяженностями 150–170 километров и хорошими перспективами дальнейшего исследования были совершенно вне конкуренции. Но шанс обойти Большую Орешную с ее сорока с небольшим километрами, что было рекордом страны среди пещер, заложенных в карбонатных породах, был вполне реален.

При этом само по себе существование прохода не вызывало никаких сомнений с самого момента открытия Промежуточной — уж больно рядом находились обе пещеры, и их не разделяло ни одной геологической структуры сложнее тех, которые уже известная часть Кап-Кутана Главного без затруднений пересекала. С остальными пещерами системы вопрос был открыт, как он открыт и по сей день. Несмотря на довольно быстро доказанное гидрогеологическое единство, разделяющие их сомнительного свойства структуры, делающие прохождение проблематичным, имеются в изобилии. Но не между Кап-Кутаном Главным и Промежуточной.

Даже при такой полной ясности, соединение этих двух пещер заняло целое десятилетие и было весьма богато самыми разнообразными событиями и приключениями. И, что характерно — правильное понимание ситуации не возникало ни единого раза за все десятилетие, вплоть до завершающей штурмовой пятиминутки. Несмотря на все открытия и события сей эпопеи. Впрочем, начнем по порядку.